М-да Вот такой праздник вышел Вот уж не думала, что так встречу своё совершеннолетие Вот я уже и взрослая И ничего не изменилось! Вот обидно! Когда присягу принимала, тоже ждала, что после неё что-то произойдёт, что я почувствую какое-то качественное изменение, ведь я присягнула, дала клятву своей стране и народу! А на деле пошла домой, а дома все такие-же и всё как и было. Да и вообще, я больше бегала по мастерским и сапоги мои меня тогда занимали гораздо больше вселенских проблем, клятвы и долга
Вот обидно даже и почувствовала, как из глаз потекли слёзы, стало даже не жалко себя, как в детстве, а обидно за саму жизнь, и даже не мою, а вообще у всех и у меня в том числе. Слёзы щекотливо сбегали по лицу, но вытирать их я не могла, потому, что на лице уже высохла нанесённая болтушка, и трогать его было нельзя, о чём мне очень строго несколько раз тётя Клава проговорила. Я лежала и плакала, и слёзы своей кристальной прозрачностью, омывали душу, словно очищали, в том числе от всей гнуси и мерзости, которую приносят рассказы Соседа, а ведь он этого даже не понимает. Лежу, реву, только что носом не шмыгаю и такая нежная тишь в душе, правильная какая-то С час наверно так пролежала
Вот с мокрыми дорожками на щеках меня и застал вошедший командир с двумя кубиками в петлицах, это вроде как лейтенант получается
Сержант Государственной Безопасности Храмцов! чётко с прикладыванием руки к козырьку фуражки густым сочным баритоном представился он, при чём как-то именно так, что каждое слово у него прозвучало именно с большой заглавной буквы, что я не смогла не восхититься. Ему бы в театре конферансье выступать, видно умеет и, наверно, даже тренировался, тем временем, он, не спрашивая, подхватил табурет, присел на него и продолжил, доставая из планшета бумагу и писчие принадлежности. А вы, как я знаю, радист, старшина второй статьи, Луговых Комета Кондратьевна?
Я про себя и так всё знаю, а вот вас вижу впервые, товарищ, возможно лейтенант
Я не лейтенант! Я сержант Государственной Безопасности!
Возможно Я же не спорю. Я только говорю, что вижу вас впервые, и кроме ваших слов за вашими утверждениями ничего не стоит
Что вы себе позволяете?!
Вот! Уже голос повышаете. А это лазарет, здесь правила другие Я прошу вас позвать моего врача, я её знаю, и будем решать
Зачем мне врача звать?
Затем, что я подписывала разные бумаги, а вы ведь пришли вопросы задавать И если желаете на них получить ответы иные, чем "не знаю!", "не помню!" и похожие, то сначала нужно подтвердить вашу личность и право мне эти вопросы задавать и получать на них ответы
А врач что, будет слушать?
Нет, врач сначала подтвердит, что вы прибыли официально, а потом посмотрит ваши документы и пойдёт звонить майору Николаеву, который должен будет подтвердить вашу личность, в частности, передать какой-нибудь вопрос, ответ, на который знает только настоящий сержант Храмцов, а не убивший его вражеский агент. Согласны, что моё предположение не лишено смысла?
Ну Наверно, но это же время
Десять-двадцать минут это не смертельно
В общем, минут двадцать объясняли, что от неё требуется Полине, потом она ходила и вернувшись красная что-то шёпотом у сержанта спросила, а после торжественным голосом, как наверно объявляет о совершении таинства брака священник с амвона провозгласила, что личность и полномочия сержанта госбезопасности Храмцова она подтверждает полностью! А сержант ещё наверно первые полчаса нашей беседы-опроса явно чувствовал себя не в своей тарелке
А мне пришлось напрягать память и со всей возможной дотошностью вспоминать весь наш рейд и последующую лодочную эпопею. Он задавал много дополнительных вопросов, и просидел часа два, пока я не стала отключаться от усталости и его не выгнала тётя Клава, которая зашла сделать очередной болючий вечерний укол и увидела моё состояние. Оказывается, она увидела полоски от слёз и решила, что это меня такую маленькую сержант до слёз довёл, вот и выставила его, упирая в него свои немалого размера груди. В общем, продолжение опроса перенесли на завтра, чему я была несказанно рада и провалилась в сон, без обещанного кино.
Назавтра после перевязок и кормлений наша беседа продолжилась. Он исписал наверно пару десятков листов мелким убористым почерком и отстал от меня, только вечером, когда я всё это перечитала и подписала каждый лист своих показаний. Расставались мы уже почти приятелями, он из особого отдела штаба и ему по поручению-просьбе начальника разведки приказали взять показания у одного из выживших и вернувшихся из разведвыхода. О целях и сути в общих чертах его проинформировали, поэтому опрашивал он меня довольно предметно
Глава 32 После 6 ноября. Лазарет. Допрос
Дочка! Ты уж на бестолковку глупую не серчай сильно! Она девка-то хорошая, халда, конечно, но по молодости это
Тёть Клава! Это вы про что сейчас говорили?
Так упросила меня эта чума рыжая, чтобы я за неё у тебя попросила, как к тебе следователь-то приехал и два дня вы с ним шептались, а главное, как ты его чуть не выгнала и Игнатьевну гоняла в штаб куда-то, так она тебя теперь ещё больше боится