За этими зелёными бумажками в кармане дело не станет. Молох был уверен, что где-нибудь можно достать ещё.
По дороге ему попались трое парней в спортивных штанах. Молох посмотрел на них и подумал: если они ночью здесь, значит, ищут развлечений. Если ищут развлечений, значит, у них есть деньги. Он подошёл к ним и вытащил зелёную бумажку.
Все быстро вытащили вот такие штуки у себя из карманов, заявил он. Живо!
Конечно, никто не захотел делиться с главнокомандующим. Тогда делиться пришлось ему. Молох от души воздал тем, кто осмелился с ним не согласиться. Пришлось, конечно, самому шариться по карманам, но ладно можно перетерпеть. Так главнокомандующий слегка приумножил свой капитал.
«Жизнь в мире людей обещает быть интересной», подумал главнокомандующий и, насвистывая, пошёл исследовать улицы.
Со временем Молох доисследовался до того, что одна из улиц стала принадлежать ему. Затем две. Потом под ним оказался весь город. Главнокомандующий неустанно обзаводился союзниками и подчинёнными, разговаривая со всеми на языке силы, который каждый понимал. Именно при помощи связей Молоху удалось стать эксцентричным дельцом, с которым рисковали связываться самые смелые. Настоящие бизнесмены с ним считались, но не сотрудничали. Главнокомандующий покорил себе ночь, которую люди обычно так боялись.
О Люциане Молох вспоминал случайно, когда видел кого-то похожего. Это сразу превращалось в наваждение. Оно растравляло запертые в глубине разума мысли о том, как ему на самом деле паршиво. Молох всерьёз убеждался, что перед ним какая-то часть Моргенштерна, и зверем набрасывался на несчастного. Уже потом, когда пелена спадала с глаз, Молох понимал, что натворил. На следующий день этого «двойника Люциана» никто не видел. Именно по такому следу из черноволосых трупов главнокомандующего отыскал Слайз и попросил позволения продолжить ему служить.
И с каждым такой недокопией Молох ощущал себя всё более и более грязным. Главнокомандующий постоянно ругался и срывался на окружающих. Слайз не знал, помогать ли ему искать замену или не стоит. В конце концов, Люциан жив, и искать другого глупо. Однако Молох не мог пойти против своей ненасытной натуры. Он понимал, что совершает ошибку, только после её свершения. В грудь закрадывалось чувство вины, которого Молох тоже доселе не понимал.
Социальный статус не позволял Молоху появляться в людных местах, поэтому чаще всего главком ел дома. А на что он способен? Полуфабрикаты, не больше. Для него не было еды отвратительнее. Слайзу было готовить некогда. И тогда Молох с сожалением вспоминал, как хорошо готовил Люциан. И его мать. Генералу нравилось баловать его мясом с кровью или просто очень жирным и хорошо прожаренным. В сравнении с этим жалкая котлета из пластмассовой упаковки казалась ему соевой аферой.
После так себе ужина Молох мгновенно вырубался, но иногда его мучила бессонница. В каком-то маниакально-депрессивном бреду его преследовали черноволосые призраки, ни одного из которых он не смог бы поймать. Или же главнокомандующему было просто удобнее думать, что он не спит. Изредка Слайз приходил к Молоху, чтобы посмотреть, всё ли у него в порядке, подложить чего-нибудь в холодильник, помыть посуду, прибраться. Тогда секретарь слышал, как во сне Молох твердит имя Люциана, зовёт его, требует к себе. Слайз день ото дня ждал приказа, когда главнокомандующий велит ему найти генерала и тем самым прекратить затянувшуюся драму. Приказа не поступало.
Разлука давалась Молоху тяжело, пусть он предпочитал этого не показывать. Просыпался очень рано с подушкой в обнимку, представляя, что это Люциан, и иногда шёпотом говорил о том, что любит. Слова не находили адресата, но Молоху всё равно было важно это высказать. Невыраженные чувства накапливались, и становилось невозможным подолгу их сдерживать. Главнокомандующий с великим удовольствием занялся бы с генералом тихим и чувственным утренним сексом. Оставил бы парочку ярких засосов в самом начале дня и потом, внутренне вдохновлённый, отправился бы на работу. Но реальность встречала его иначе, и становилось печально. Ни насладиться запахом волос, ни теплом, ни парочкой ехидных фраз.
Босс, хватит страдать, вздохнул Слайз, стоя у подножья кровати с кружкой кофе. Вы выглядите как дерьмо.
Молох грузно поднялся и мрачно посмотрел на секретаря.
Иди к чёрту. Ты сварил кофе? и встал с постели, обходя Слайза.
Ему не хотелось идти на кухню. Он хотел, чтобы Люциан появился из ниоткуда. Как? Плевать хотел бы на приказы Молоха и появился бы из упрямства. Где? У него на бёдрах. С чем? С кружкой вкусного кофе. Одетый в его, Молоха, рубашку. Растрёпанный и наглый, как обычно.
Со сладкими разбитыми губами.
Вместо этого Молох ждал, пока кофемашина сцедит напиток, после чего стоял и смотрел на неприветливую погоду за окном. Так жить было невозможно.
========== Оказия 3: Всё в моих руках ==========
Люциан сидел и с лёгкой улыбкой заваривал чай. Голова его была затуманена обезболивающими. Мысли кружились в медленном вальсе. Генерал бы с удовольствием лёг, но он должен завершить начатое.