Ты преувеличиваешь, закатил глаза Вельзевул. Как только он попадёт в Ад, всё наладится. И даже если он умрёт, то тоже попадёт в Ад. Масштабы не так велики.
Не так велики? с ненавистью рассмеялся Молох. Не так велики, говоришь? он приблизился к Вельзевулу очень близко и зашептал. Хочешь, я скажу Слайзу принести циркулярную пилу, и ты расскажешь мне, насколько велики масштабы, Вель. Ты же не трус?
По телу Вельзевула пробежала дрожь, и он нахмурился. Он принял это как провокацию.
И разозлишь Люцифера?
Молох помассировал виски.
Это твой единственный аргумент, Вель? Козыри на Люцифере кончаются? он встряхнул демона за лацканы пиджака. На что ты способен БЕЗ него?!
Вельзевул усмехнулся и с уверенностью посмотрел Молоху в глаза.
Лучше сказать, на что я способен с ним.
Главнокомандующий поднялся, взял с кухонной столешницы неподалёку пачку сигарет и закурил. Набрал номер, сказал несколько слов. Через двадцать минут позвонили в дверь.
Вельзевул, с наигранной лаской в голосе произнёс Молох. Кажется, тебе принесли подарок.
Главнокомандующий занёс в комнату бензопилу и положил на пол. Медленно начал снимать плащ, пиджак, рубашку. Разделся до брюк и затянулся сигаретой.
Позволь поинтересоваться: это то, о чём я думаю? Ты уверен в своём решении? слегка дрожащим голосом произнёс Вельзевул, начав дёргаться на стуле.
Молох ухмыльнулся, держа сигарету в зубах.
Я никогда не был так уверен, Вель. А теперь не дёргайся, потому что я хочу, чтобы вся твоя кровь была на мне.
Как только раздался рёв бензопилы, Люциан ненадолго вышел из забытья. Генерал увидел, как вошёл Слайз с магнитофоном и включил кассету с оперной арией где-то на середине. Моргенштерн только потом понял зачем.
Он вздрогнул, когда начал раздаваться мерзкий звук разрывающейся плоти. Кровь брызнула фонтаном по всей комнате. В чай попали бордовые шипящие капли. Вельзевул разразился безумным и пронзительным криком боли, ведь он не мог заглушить её с ограниченными способностями. Молох с молчаливым наслаждением отпиливал ему ногу в районе колена. Совершенно бешеный в лице Вельзевул корчился и вопил в агонии, слыша, как дробятся его собственные кости. Боль обуздала всё его тело, и от неё нельзя было скрыться. Плоть раскрывалась как уродливый бордовый цветок, как бутон розы, сделанный из мяса. Вельзевул был закован в оболочку слабую и беззащитную. Молох с удовольствием этим воспользовался.
Молох выплюнул потухшую от брызг крови сигарету и усмехнулся.
Отрезанная нога лежала на полу, из неё ключом била кровь. Конечность ещё дёргалась.
Что дальше, Вель? Выберешь сам или мне тебе помочь?
Люциан помнил только этот вопрос. Далее его мягко взял под руку Слайз и вывел из комнаты, чтобы пришить конечность обратно. Секретарь не раз думал, как Молоху повезло, что всё можно свалить именно на него. Правда, чудес демон творить не умел. Прошло слишком много времени с тех пор, как была отрезана рука, поэтому пришить её не представлялось возможным. Процессы гниения оказались быстрее и победили в этой гонке. Слайз просто уложил Моргенштерна спать, пододвинув капельницу поближе к кровати.
За стеной пело восхитительное сопрано, и вопли Вельзевула попадали в унисон. Слайз прошёл мимо, чтобы отнести кружку, где только что был травяной отвар с мёдом. Также секретарь думал, где ему взять и сжечь потом столько окровавленных тряпок. И куда потом бежать от гнева Денницы. Но, как говорил Вельзевул, «стоит попасть в Ад и всё наладится». Молох решил лично это на нём проверить.
***
Главнокомандующий по окончании весёлого для себя занятия вошёл в комнату, где дремал Люциан. От него
пахло душистым мылом, поскольку он не хотел пачкать простыни. Главком аккуратно присел на край кровати и погладил Люциана по бедру, ощущаемому сквозь одеяло. У Моргенштерна был лёгкий жар.
Дурак, с улыбкой произнёс Молох и осторожно взял генерала за целую руку коснулся пальцев губами. Мне жаль, что наша первая встреча такая. Я не мог отпустить Вельзевула без оказанного почтения.
Люциан сонно улыбнулся и насилу приоткрыл глаза.
Я понимаю. Я не хотел подставлять тебя. Прости.
Молох помолчал несколько секунд, и его голос немного дрогнул.
Ты думаешь, я этого для тебя хотел? Хотел, чтобы ты калечил себя?
Моргенштерн закрыл глаза и тихо засмеялся чему-то своему, испытывая эйфорию от лекарств.
Ты мой муж А я твой Я всё для тебя сделаю.
Ты неисправимый тупица, Молох поцеловал середину ладони. Самый большой дурак на свете, он ласкался к Люциану, как кот, тёрся лбом и волосами о руку. Отрезать себе руку Сумасшествие.
Я не хотел подставлять
Я помню, прервал его главнокомандующий и от бессилия вздохнул. Я знаю Всё знаю. Я не хотел для тебя такой боли. Я отстранил тебя от себя, чтобы не было боли. А ты её хватил с лихвой. По собственной воле. Идиот, Молох покачал головой.
Я люблю тебя, прошептал Люциан. Жить без тебя было больнее. Это он шевельнул культёй, ерунда.
Да как Да какого Люциан, ты бредишь? опешил Молох и потрогал его лоб губами, пробуя на предмет температуры. У генерала всё ещё был жар.
Молох подумал, что заслужил это. Пока ситуация не наладится, он не будет отращивать Люциану руку, чтобы его рана напоминала ему о собственной глупости и самонадеянности. Нельзя было бросать Люциана на произвол судьбы. Да и как можно покинуть того, кто ради тебя готов на всё? В таком случае это слабость самого Молоха он не доверял генералу в полной мере, и вот что получилось. Возможно, возьми он Моргенштерна с собой, всё было бы даже лучше, чем можно себе представить.