Облокотившись о стойку из черешни, она не торопясь потягивала вино, прежде чем взяться за уборку стульев. Бархатистость танинов, ароматы чуть подсахарившихся черных ягод, ванильный штришок, перекрывавший легкую нотку торфа, все это побуждало к расслабленности и погружению в свои мысли. Тиканье часов в стиле Наполеона III размечало тишину короткими паузами. Она посмотрела на циферблат, выпуклое стекло которого отражало огоньки последних свечей. Еще чуть-чуть, и могло бы показаться, что Адель сейчас спустится из своей комнаты мелкими шажками по деревянной лестнице. Вдруг послышалось легкое поскрипывание половиц, резкое и отрывистое. Лора, стараясь сохранять неподвижность, медленно поставила бокал перед собой. Половицы снова скрипнули. Она внезапно обернулась, не проявив никакого удивления, разве что слегка вздрогнули веки.
Ну наконец-то явились! сказала она, постаравшись, чтобы ее голос звучал уверенно.
Вы меня ждали?
Я знала, что вы придете ответила она, стараясь не показывать страха.
Вы и в самом деле меня ждали? Или только прикидываетесь, будто все знаете?
Иначе и быть не могло Вы должны были прийти ко мне.
Вот как!
А разве вы не хотите проверить, при мне ли еще рецепт?
И вы подвергли себя такому риску?
Да.
За кого вы себя принимаете, Лора Гренадье? Вы прекрасно знаете, что для того, чтобы проверить, при вас ли все еще этот рецепт, я буду вынужден его взять по-хорошему или силой.
Как вы догадываетесь, я не собираюсь его вам отдавать.
Тогда я буду вынужден взять его силой. И поверьте мне, сожалею об этом.
Избавьте меня от вашей учтивости, нам это уже ни к чему!
В самом деле, время уже вышло Ваше, во всяком случае
И что вы сделаете ради рецепта молодости?
Это уже не ваша проблема слишком поздно, мадемуазель Гренадье!
И что же вас толкает совершить непоправимое? Чувство собственного всемогущества?
Сколько громких слов! Вещи таковы, какими должны быть, вот и все.
А что вы сказали Адель, когда столкнули ее с лестницы?
О, мне даже не пришлось говорить ей что бы то ни было. Она умерла в неведении
Что вы хотите этим сказать?
Даже не поняла, что случилось Без
Темноту внезапно прорезал сверкающий проблеск тяжелой медной сковородки, словно с неба сорвался неудержимый и плотный огненный шар. Лора вскрикнула, услышав приглушенный удар металла по черепу. Тело дрябло рухнуло к ее ногам, сотрясаемое нервными подергиваниями, после чего застыло на полу.
Она в свой черед упала на ближайший стул, вытаращив глаза и испустив долгий хриплый выдох, освобождаясь от узла, который сдавливал ее грудную клетку.
Черт бы тебя подрал, Пако! воскликнула она, чуть не поперхнувшись. Я уж думала, ты никогда не придешь!
Фотограф по-прежнему стоял перед ней, держа сковородку обеими руками. Вид у него был диковатый блуждающий взгляд, челюсти стиснуты, плечи напряжены.
Проклятье, где ты пропадал?
Боялся, как бы он меня не услышал Сама подумай: я же подкрадывался как можно тише, словно по яйцам ступал.
А мне-то каково было, представляешь? Я же в самом деле струхнула!
Если бы я появился слишком рано, то все бы испортил
Он подошел к телу, лежавшему на животе, как собака, раскинув руки и подогнув ноги. Толкнул его носком ботинка, словно для очистки совести. Никакой реакции. Удар был достаточно силен, чтобы не оставить ему ни малейшего шанса. Фотограф подошел поближе и наклонился к затылку, где из-под волос начала сочиться струйка крови.
Боюсь, что врезал ему слишком сильно, сказал он брезгливо.
Лора вдруг запаниковала:
Твоя задача была нейтрализовать его, а не становиться убийцей!
Не беспокойся, бока шевелятся значит, он все-таки немного дышит.
Ты уверен?
Не думаю, что кончу свои дни в тюряге, пробормотал Пако, криво усмехнувшись. Это было бы довольно глупо!
29
Багаж был собран в холле при входе, «Фиат» с широко открытым багажником стоял перед крыльцом.
Пако терпеливо ждал, когда Маргарет закончит упаковывать дюжину батских булочек в алюминиевую фольгу, прежде чем заняться чемоданами. Развалившись в клубном кресле салона, Лора читала самые последние страницы романа Робина Кука. Мадам Ватсон любезно предложила ей взять книгу с собой в Париж, но той непременно хотелось узнать развязку еще до того, как окажется на вокзале в Бриве. И в тот самый момент, когда все бриоши были тщательно упакованы, журналистка достигла наконец финальной точки.
Она положила книгу на журнальный столик, потянулась, хрустнув суставами, и вышла в парк глотнуть свежего воздуха.
Вчерашний день был изнурительным. Никогда еще обитатели Эсперака не знавали столь оживленного воскресенья. Выли все сирены, сверкали все мигалки: посреди ночи после телефонного вызова от Пако к «Харчевне Тетушки Адель» съехались машины жандармерии, скорая забрала лежавшее у ног журналистки тело, чтобы доставить его в больницу Перигё. По прогнозам врачей, жизни пострадавшего ничто не угрожало, но дознаватели попросили Лору и ее фотографа проследовать за ними в участок, чтобы установить их личность и записать подробные показания по поводу произошедшей «стычки» (согласно определению, употребленному силами правопорядка).