Дан глянул на лежащего «бугая» и просеку после «бугая» в еловых зарослях и подумал хорошо, что московит сначала срубил несколько толстых веток и лишь потом, погасив силу удара, зацепил Сашко.
Кровь? спросил Дан.
Нет, нету, с пренебрежением сказал Сашко. И добавил: Если бы пошла, я бы заметил.
Подними руку! приказал Дан. Новгородец попробовал выполнить приказ, но, едва рука пошла вверх, как лицо его болезненно скривилось.
Либо перелом, либо сильный ушиб, сообразил Дан. Отставить! скомандовал он новгородцу. И продолжил: Так, в «наведении порядка» ты не участвуешь Под «порядком» Дан имел, в первую очередь, в виду собирание арбалетных болтов, осмотр вражеских трупов на предмет различных малогабаритных ценностей денег или других подобных вещей, изымание этих ценностей, а также сбор и захоронение в приметном месте более-менее приличного оружия и доспехов супостата На будущее. Все остальное оставлялось, как есть. Уцелевших лошадей шугали в сторону ближайшего жилья, если таковое было поблизости. Ну, и иногда, ежели была необходимость, прятали трупы Сейчас приберемся, продолжил Дан, отскочим верст на 10 и сделаем привал. Там посмотрю твою руку. Дан подозвал ближайшего из «спецназовцев»: Гюргей, помоги ему снять броню!
Перескочив небольшой лесной ручей, Дан просочился через плотную стену раскидистых елей и оказался на уютной, полуусыпанной хвоей, поляне. Рядом «приполянились» и Хотев с русым Янисом.
Все, привал, прохрипел Дан, не в силах сразу отдышаться, после ускоренного марш-броска. Остановившись, Дан усиленно замахал
руками, чтобы быстрее прийти в себя. И, едва оправившись, скомандовал: Хотев, сигнал общего сбора!
Громкий треск и характерное «чжэ-э» крика сойки далеко разнеслось по лесу. Через несколько минут крик сойки повторился
До службы в армии, в своем 21 веке, Дан и не подозревал, что лесных птиц так много и они так разнообразны. В смысле их голоса так разнообразны. До армии все птицы для него были на «одно лицо» и их пение тоже было одинаковым. Какое-то сплошное чириканье и свист. То есть, что называется летает вверху всякая мелочь, глумится над тобой и другими людьми и скидывают на голову разный мусор. Нет, конечно, орел это орел и его клекот всем известен. Ну, на то он и орел! А, вот, остальные Которые не орлы Разве что ворон-ворона с их карканьем узнаваемы. Правда отличить ворона от вороны, Дан бы точно не отличил. Слава богу, хоть знал это разные птицы. Да, а еще он мог распознать стук дятла в лесу Однако все это было до армии, служба в которой многое изменила. В армии ему, хочешь-не хочешь, пришлось пройти ускоренный курс орнитологии научиться различать птиц и их голоса. Естественно, не всех, а только наиболее часто встречающихся. Этого требовала специфика его службы. В «его армии» умение выуживать нужную информацию из крика птиц, как и умение бесшумно двигаться по лесу, было необходимо. А, уж, в Новгороде, под руководством бывших охотников молодого Хотева и обстоятельного Лариона, хорошо знавших лес и его обитателей, Дан продолжил свои занятия по орнитологии. И не только по орнитологии. Заодно пришлось изучить, пусть и чисто теоретически, повадки разных зверей. И те звуки, что эти звери издают потому что создаваемая Даном система связи для отряда полностью основывалась на умении подражать крикам разных птиц и животных, а также умении различать эти крики. Кстати, вместе с Даном учились подражать крикам птиц и животных, а также различать их и те, кого Дан «навербовал» в свой спецотряд. И это, несмотря на то, что они родились в 15 веке и, вроде как, по идее, должны были быть ближе к природе. Но, тем не менее Кое-кому из них пришлось даже тяжелее, чем Дану. Например, сугубо, как сказали бы в далеком 21 веке, городским Сашко и Олучу. Парни всю жизнь провели, не выходя за пределы Новгорода.
Отмахавшись руками и восстановив нормальное дыхание, Дан обратил внимание на вросшую в землю на краю поляны огромную каменюку. Здоровенную, выше, чем по пояс ему и оплетенную снизу травой. В общем-то, заметил он каменюку сразу, однако лишь сейчас увидел на валуне какие-то черточки. Дан подошел ближе к камню и понял, что линий, прочерченных на камне очень много. И все они, явно, сделаны человеком. Большинство из них были плохо различимы, особенно издалека. Но стоило подойти чуток поближе Линии складывались в рисунок человеческого лица, усатого, бородатого и длинноволосого. И, конечно, примитивно изображенного Дану, почему-то, непреодолимо захотелось провести пальцем по высеченному на камне лику, по бороде его и усам. Он поднял уже руку, однако свистящий, на одной высокой ноте, шепот: Не надо, боярин! заставил Дана настороженно замереть. Дан обернулся. Ларион, бывший охотник-тверичанин, даже потемнел лицом пытаясь предупредить Дана, и, в тоже время, стараясь не нарушить запрет-табу на громкий голос в лесу.
Не надо, боярин, прошелестел-повторил Ларион. И пояснил, в ответ на взгляд Дана: Лесные духи очень мстительны. Не стоит тревожить его.
Дан опустил поднятую руку. И опять взглянул на высеченное лицо. Забытый бог забытых племен, когда-то живших здесь Он смотрел на Дана с камня. Тут было его капище вероятно, было. Сюда, на эту укрытую от чужих взглядов поляну, приходили люди, приносили ему жертвы шкуры животных, куски мяса, оружие убитых врагов или самих врагов Шаманы или жрецы проводили возле камня колдовские обряды, просили у бога удачу для охотников и для воинов в битве, развешивали амулеты или клали их перед изображением чтобы бог даровал амулетам частичку своей силы Сколько лет прошло с тех пор..? Куда подевались эти люди..?