Немало времени прошло, прежде чем мне удалось с горем напополам растолковать им, в чем дело. Наверное, лучше было молчать, потому что как только Эдмус услышал историю в моем исполнении тут же перестал меня поддерживать и согнулся пополам, трясясь от невыносимого хохота. Мне пришлось всем своим весом повиснуть на Йехаре. Рыцарь, к счастью, и не думал смеяться: его лицо было
полным искреннего сочувствия.
Ты держалась очень хорошо, Ольга, сказал он, когда мы уже подходили к дворцу, а я худо-бедно могла идти сама и перестала на нем виснуть. Особенно для человека, который на арену вышел впервые.
Эти простые, без обычной средневековой витиеватости слова, подняли мне настроение, и я задрала нос. Тем более что запах розового масла меня больше не преследовал: его заменил вкуснейший в мире аромат свежего летнего воздуха и нагретой солнцем травы.
А это наши победители, стало быть!
Веслав стоял неподалеку от входа в город: руки скрещены на груди, ноги на ширине плеч (узких, как вешалка в магазине), уголок рта подергивается насмешливо.
А придурка нашего что же, на арене забыли? Или он захотел повторить твой подвиг по я даже и не знаю, как это выразить, но выглядело страшно, аж жуть! Настолько, что я сбежал с трибуны примерно после середины.
Темный, уйди, честно предупредил Йехар. Не зли нас тут он посмотрел сначала на свой меч, потом на мое разозленное лицо и закончил четко: всех.
Где уж нам, маленьким, хмыкнул алхимик. Насмерть утопите! Я только не понимаю, зачем мы мотались за цветком Прометея, если бедного Афродита и без него через пять минут унесли бы в нокауте? Кажется, у нас появилось новое оружие, смертоносное как нико
Оля! тревожно вскрикнул Йехар, но я уже шагнула вперед и сделала единственное, что могло Веслава заткнуть: влепила ему пощечину.
К сожалению, при этом я начисто забыла, что «Эффект Медеи» будет действовать еще одиннадцать часов.
Алхимика отбросило на пару метров, и он покатился по дорожке. Я почти не размахивалась, эффект мог быть еще хуже, но понимание этого пришло потом, а так я окаменела, глядя на свою ладонь непонимающими глазами: мол, ты что натворила?!
Оля! укоризненно протянул Йехар, нагибаясь над слабо шевелящимся алхимиком и переворачивая его на спину.
П-помог, с ошеломленным видом выдавил тот, кашляя и пытаясь вытереть темно-бордовый ручеек крови из носа. Р-раз в жизни, д-да
Выглядел он совсем неважно, на щеке вспухла ярко-красная отметина, будто моя ладонь была раскаленной. Да еще кровь, ее было удивительно много, так что я совсем растерялась, шагнула было к нему, чтобы помочь, но алхимик шарахнулся от меня, как от зачумленной:
Держи дистанцию, светлая!! Ты тоже, это уже относилось к Йехару, которого он оттолкнул. Поднялся без всякой помощи, хотя выглядел совершенно оглушенным, тряхнул головой, разбрызгивая темные капли, и смерил нас двоих испепеляющим взглядом: Ничего, если я не скажу «пожалуйста» на ваше «спасибо»?
И зашагал во дворец, перемещаясь причудливыми зигзагами и задирая голову, чтобы не разбрызгивать кровь. Йехар посмотрел на меня то ли с опаской, то ли с состраданием, заявил, что я нуждаюсь в отдыхе, и заботливо провел сперва до дворца, а потом и до моей комнаты.
Завтра нам придется выступить к вратам Эйда, сказал он ласково, будто разговаривал со своей десятилетней дочкой, постарайся набраться сил просто отдохни, хорошо?
Насчет «просто отдохни» я не возражала, хотя чувствовала себя превосходно: хоть сейчас мешки с картошкой таскать, даже мутить перестало. Но вот что-то там было странное в начале фразы
К каким вратам?!
Мы говорили с Зевеем и Гээрой, пояснил Йехар, оглядываясь по сторонам; мы стояли в пустом коридоре, и все же было не очень приятное ощущение, что на нас глядят со всех сторон. Они не слыхали о Сердце Крона а может, они знали, но забыли но и он, и она сошлись во мнении, что знать это могут те, кто уже ушел в мир теней. Подземному Владыке многое ведомо, быть может, он поможет нам. Или, может, Мнемозина или вещие мойры снизойдут. В общем, ты понимаешь, завтра
Моя бодрость испарилась, и тут же как-то подозрительно захотелось устроить себе выходной. А то, что «Эффект Медеи» действует ну, спать и есть финики с виноградом он не очень помешает. Главное пощечины никому не давать.
Но какая-то из местных мойр решила, что я задумалась об отдыхе преждевременно: в своей комнате я обнаружила Арсинойю, которая непонятно как туда вообще попала. Наверное, дело опять в тайных ходах. Девушка сжимала царский скипетр отчаянной хваткой, рябь на лице проступила особенно ярко: она пыталась побледнеть.
Царица в ужасе и гневе, едва слышно сообщила она. Никто не мог победить Афродита долгие годы! Она считает, что тут замешано колдовство, как то, из-за которого конь Громовержца сделался ласковым, словно месячный ягненок
С этим не поспоришь, проницательная у них царица. Правда, сегодня даже мысль, что нас могут попытаться убить во сне, или подсыпать яду (плохо будет тем, кто попытается это проделать
с Веславом!), не могла меня особенно шокировать: я осведомилась об этом у хранительницы жезла довольно спокойно.