Очень поддерживаю, - буркнула я, ставя в журнал закорючку подписи. А у вас что случилось-то?
У нас первогодки по воздуху левитацию начинают прорабатывать. Вместе с темными знаешь, совместная практика. Миронов с пяти утра с их мастером как ненормальный носится: страховки, понимаешь, и все такое. Еще долго договориться не могли, в чьих помещениях проводить.
Ну, и?
Договорились в наших. Мастер темных тут полчаса разорялся, что у них с прошлого раза потолок решето напоминает. Все кричал, что вот-де не додумались о нейтральных помещениях, а из Серого Отдела не пускают, Хаоса на нас нет и все такое я прям оглохла.
На самом-то деле я была уверена, что разборка происходила за пять коридоров, но уж такова особенность Галки. Внутреннее зрение у нее развито болезненно остро, так что расстояния ей не помеха. Ну, а слух это уже от рождения и от любви к сплетням.
Кстати, ауру она тоже видит, причем, отрываться от книжки ей не надо. Потому сюда и посадили вместо детектора, потому что, как я ни изворачивалась, никаких заклятий на тетради различить не могла.
А тут еще у темных кавардак, со вчерашнего вечера бегают и орут за стенкой
За шестью стенками, если быть точнее, но Галка таких условностей не признает.
Так что ж им не бегать, у них там вчера юный «палильщик» объявился. Ну, стихийник по огню. Учили два года спичку запалить не мог. Вчера сжег кабинет между прочим, огнеупорный и половину их левого крыла. Гормоны у него подростковые взыграли на новую инструкторшу. Внимание произвести захотелось.
А-а, это тебя, значит, вызывали.
Меня, но это просто потому, что по воде в Отделе даже подмастерьев не было. Ничего, залила. Только что ж они там ночь напролет все это дело сушат?
Да у них как будто по другому поводу. Серьезное что-то знаешь, всю ночь как мышиная возня. Шаги тревожные, голоса пару секунд раздумья и потом: Во, у Игнатского сидит один.
Да? я глянула на часы, недоумевая, что могло понадобиться кому-то из «стихий мести» в такой ранний час у нашего шефа. Давно?
С четверть часа. Дерганый такой типчик. Пообещал меня отравить.
Что-что?
Вообрази! Что характерно не испепелить, не задушить, а вот отравить, и баста! Сколько лет работаю
Я только хмыкнула каких, мол, лет? У нас с Галкой даже статус одинаковый ученики, до подмастерьев еще не доросли, так что оставим разговоры про опыт.
И за что он тебя так?
Да после шестого моего вопроса, чего это он явился с утра и лезет без приглашения, она пролистнула страничку на планшете и пробормотала: Странная у него аура впервые вижу такую.
Не отрываясь от планшета, Галка потянулась за мобильником и принялась остервенело вбивать в сенсорный экран чей-то номер. Разговор со мной был окончен. Я потащилась на второй этаж, чтобы в который раз узреть вечно открытый кабинет своего прямого начальника.
Кабинет был закрыт. Оригинальность дня начала зашкаливать. Однако же взбудораженному ученику стихий законы не писаны: широким жестом рванув дверь на себя, я влетела в кабинет и предстала перед лицом своего ужасно выглядящего начальства.
Игнатский всегда выглядел ужасно. Да и как тут сподобиться выглядеть лучше, если лет тридцать назад какой-то ушлый темный колдун наложил на него заклятие Вечного Пессимизма (в отделе оно с недавних пор именовалось «готским», но вообще использовалось редко). Заклятие снять не удалось, так что теперь шеф вечно смотрелся пророком Апокалипсиса, а голос его звучал так, что хоть сейчас в гроб. Ходили, правда, слухи, что тот злосчастный темный помер от истерического приступа смеха, когда ему показали палец ну, да слухами земля полнится.
А у необъятного картотечного шкафа, что годами соперничал с шефским компьютером, расположился тот самый тип, которого Галка окрестила «дерганым».
Невысокий и худющий, он совершенно утопал в
безразмерном спортивном костюме, который подошел бы какой-нибудь тетке размера этак пятьдесят шестого. Черные глаза и слегка курчавые волосы выдавали южанина, но кожа была слишком светлой, как будто этот маг то ли все время сидел дома, то ли шлялся по топям да оврагам. Чересчур тревожные глаза и черты лица показывали неспокойную натуру, а уголок странно искривленных губ задергался в тике, как только тип заметил меня.
Это она и есть? резкий голос не просто рассек тишину, а гранатой ее взорвал.
Увидим, грустно ответил шеф. Здравствуй, Оля. Присаживайся. Что тебя к нам привело?
Вообще-то, традиционно его обычный вопрос звучал: «Чем порадуете?» и в сочетании с тоном это было бесподобно, но сегодня все идет по другой схеме. И без того было ясно, что ничем не порадую: влетела в шесть с лишним утра, наподобие торпеды, глаза вытаращены, прическа растрепана, жестикуляция спятившего сурдопереводчика. Комплект, однако.
На вопрос я вдруг застеснялась отвечать, и у меня получился сплошной поток сознания:
Виктор Васильич я этого проснулась, а там тепло, а на стене такая штука я вроде какну, подковы во, смотрите, и на руке такая же и знаки там, и моей стихии есть, и не оттирается ничем, зараза, это что мне, так и ходить, как Пожирателю Смерти, скажи-ите пжалста?!