— Судя по письму, которое вы мне подкинули утром, действительно не понимаете, — с укором кивнула я, соглашаясь.
— Послушайте, если вам есть что сказать, говорите. При чем тут стыд за всю компанию и…
— А при том! — нахмурилась я. — Что за дурацкая подпись? Какой может быть аноним, если вы лично письмо писали, оставили на нем отпечаток своей сути. Ну вам-то достоверно известно, чем я занимаюсь в «Теренс и Крылов». Детская выходка какая-то, честное слово. Или любовь к нашему главному юристу ваш разум затмила?
— Знаешь что, рыжая стерва…
Я подняла руку, останавливая разгневанную влюбленную:
— Да знаю, знаю. Вы не первая и, жаль, не последняя. Но я была о вас лучшего мнения. О вашем умственном потенциале — тем более. Учитывая сложный характер Тадеуша и повышенные требования к сотрудникам, для занимаемой должности вы обязаны быть первоклассным специалистом. Но «аноним»… этим вы меня просто убили. Морально…
— Лучше бы физически, — вскинулась Сора. — Я люблю Тадеуша, несколько лет вожусь с его детьми, как со своими. Помогала ему лечить жену, нимфоманку и пьяницу. Взяла на себя его домашние заботы, а что взамен? Он заглядывается на тебя! А чем ты лучше, Ледышка? Красивой мордашкой и красными лохмами? А я… я же боготворю его, а он…
Девушка зарыдала, спрятав лицо в ладонях и вздрагивая всем телом. С такой проблемой я не сталкивалась. Присела перед ней на корточки, заглянула в лицо и, положив руки на ее трясущиеся колени, попросила:
— Сора… милая, не плачь, не надо. Я тебе точно не соперница.
— Правда? — Она отняла ладони от покрасневшего лица и посмотрела на меня.
— Да зачем мне твой Мончик, когда у меня сосед есть…
— Какой сосед? — изумленно всхлипнула Сора, шмыгнув носом.
— Ох уж этот мне сосед…
Я поморщилась, некстати вспомнив серые трусы и… гульфик… Щеки снова потеплели от смущения.
— Значит, Тадеуш тебе точно-точно не нужен?! — Заметно повеселев, Сора некрасиво шмыгнула носом и вытерла тыльной стороной ладони слезы.
— Абсолютно! — Я даже покивала для подтверждения.
— А Лали?..
Я вновь поморщилась:
— Тоже — нет! У нее другой интерес имеется, — усмехнулась я, вспомнив Арджана. — Тоже весьма специфический.
— Прости… те, — выдохнула Сора с невероятным облегчением.
— Да чего уж там, давай на «ты». И все-таки, как тебе в голову пришло письмо написать? Да еще анонимом назваться, — укорила я.
Сора с досадой махнула рукой:
— Ты утром с Тадеушом разговаривала, а я видела, как он вокруг тебя вьется. Ну и на нервах написала… сдуру. Не подумала я просто, понятно?!
Я покачала головой, встала, посмотрела на ее зареванное личико и предложила:
— Может, кофе? А то тебе нельзя в таком виде из моего кабинета выходить. Иначе меня совсем монстром посчитают.
— Спасибо, — смущенно согласилась она. — Прости меня, пожалуйста…
Вместе с моим секретарем в кабинет влетела Ясмина, как обычно, без стука. Дождавшись, когда Милен ушла, она посверлила взглядом подозрительно зареванного секретаря своего руководителя, понятливо хмыкнула и, плюхнувшись в кресло, насмешливо спросила:
— Прорвало, значит?
— А мы все проблемы решили, — быстро вмешалась я.
— Я смотрю, и отношения наладили? — снова криво ухмыльнулась подруга, кивнув на кофе на подносе. Причем там стояли три чашки. Видимо, она предупредила Милен заранее.
— Угу, — синхронно кивнули я и Сора.
— Ну и ладно, конечно, я ревную, но третий друг не лишний, а запасной, — хихикнула она. — Девочки, а не отметить ли нам это дело?
Несколько мгновений все молчали, затем Сора, словно прилежная ученица, подняла руку и воскликнула:
— Ой, я знаю потрясающий кабачок. Там вкусно кормят и контингент… очень… приличный.
— Да? — Теперь мы с Ясминой пристально посмотрели на мою бывшую «соперницу».
— Однозначно! Карьерой клянусь! — заверила Сора. А потом, хитро блеснув желто-карими глазками, прощебетала: — Девочки, вам правда понравится! Не сомневайтесь.
— Отлично, — кивнула Ясмина, не давая мне шанса отказаться от сомнительного похода. — В шесть заканчиваем! Хоть раз вовремя уйдем с работы. И в кабак!
Я тяжко вздохнула: вот чует мое мягкое место, что найду на него неприятности.
* * *
Припарковав автомобили и захлопнув двери, мы замерли, рассматривая место, куда нас занесло волею Соры. Небольшое двухэтажное здание на перекрестке, словно зажатое между высоток, за которыми начинаются спальные районы. Сразу и не понять, то ли его сюда втиснули, то ли стоит давным-давно. Машин на стоянке много, но почему-то в основном служебные. А когда над тяжелой даже на вид, деревянной старомодной дверью вожделенного кабачка в лучах заката я прочитала: «Осторожно, пьяные внуки!», вовсе удивилась и слегка занервничала.
Сора, как ни в чем не бывало кокетливым жестом поправив волосы, закинула ремешок сумочки на плечо и уверенно направилась к входу, жестом поторопив нас за собой. Мы с Ясминой переглянулись, она расстегнула еще одну пуговичку, оголяя ложбинку между грудями сильнее, и пошла вслед за нашей компаньонкой.
Догнав офисных дамочек, как-то уж слишком спешивших выпить после работы, я задала беспокоивший меня вопрос:
— Девочки, постойте, странное название — вам не кажется? Может, это заведение для подростков? А тут мы, три старые перечницы, нарисуемся…
Сора, бросив на меня снисходительный взгляд, поперхнулась от смеха:
— Не переживай, вы там будете явно к месту.
— А почему только мы? — насторожилась Ясмина. — А ты?
— И я тоже, куда ж мне деваться-то? — весело ответила Сора, но мы все равно подозрительно смотрели на нее.
С трудом открыв дверь, наша спутница настойчиво пропустила меня с Ясминой вперед, затем зашла сама в такой же, как и снаружи, полумрак, только вместо городского шума здесь тихо звучала музыка. С площадки, на которой мы остановились, три ступеньки ведут вниз, в большой зал с мягкими диванами вдоль стен и столами в центре. Внушительный бар с высокими деревянными стульями вдоль стойки. Почти все места заняты, не зря на стоянке скопилось столько машин.
Женщин здесь оказалось трое — официантки, остальные посетители — исключительно законники из разных служб. Разглядев за первым же столиком двоих мрачных шелонов в форме Внешней безопасности, которые с нескрываемым удовольствием и большим удивлением рассматривали нас, я застопорилась. А в следующую секунду попыталась отсюда убраться. Но, увы, Сора развернула меня обратно и подтолкнула в спину, придавая ускорения. Дальше шустро подхватила под руку уже догадавшуюся о подставе Ясмину и, потащив за собой, громко, во всеуслышание заявила:
— Девочки, смотрите, сколько мальчиков, будет с кем выпить за дружбу!
С трудом удержав равновесие после принудительного спуска по лестнице на шпильках, я перевела дыхание и тут же попала под «обстрел» близко расположившихся шелонов с красными вьюнками на висках. Глаза этих парней буквально утонули в моем декольте, украшенном сегодня зеленым кружевом бюстье. Ясмина судорожно застегнула опрометчиво расстегнутую верхнюю пуговицу; Но быстро вернула себе привычно независимый, уверенный вид, ободряюще коснулась моей руки и, улыбаясь «специализированной» мужской публике, нарочито злобно прошипела Соре:
— Что, змеища, решила таким образом убрать соперниц? Отдать нас в загребущие лапы правосудия?
Та легкомысленно хихикнула, признаваясь:
— Мой кузен — внук — часто здесь бывает. Хорошее место, спокойное. Мужчины тут… достойные и в основном холостые. Вдруг и правда мне повезет — может, одной конкуренткой станет меньше.
— Коварная! — с уважением посмотрела Ясмина на секретаря своего начальника.
— Приходится, — картинно виновато развела та ручки в стороны. Затем обратилась к бармену: — Выпить нам!
Под прицелом десятков пар глаз я неловко взобралась на стул у стойки.
— Пиво, водку, ликер, что именно, милашки? — с любезной улыбкой предложил пожилой бармен… с серебристыми метками шелона на висках.