Я не смогла сдержаться, влепила мужу пощечину. Но к Борису таки пошла. Я безумно по нему скучала, по его губам, по его рукам, по его запаху, по его страсти. И он был великолепен! Мне было все равно, что он не может войти в меня как прежде, главное, что он со мной, теперь он только мой. Его пальцы, губы и язык как прежде порхали по всему телу, даря невероятное наслаждение, что может подарить лишь любимый мужчина.
Я так кричала, что охрипла. А когда вернулась, Вадим с порога, ничего не говоря, избил меня. В тот день было полнолуние. Возможно, муж надеялся в прямом смысле отбить желание ходить налево. Но не получилось. Я все равно ходила и хожу. Муж делает вид, будто не знает, он стал заложником своего же преступления и чувства вины.
Я даже хотела развестись, но Борис запретил мне об этом даже думать.
Городок у нас маленький, а Вадим очень злопамятен и у него большие связи. Тебя даже поломойкой в подъезд нигде не возьмут, про себя
вообще молчу. К тому же, ты долго не сможешь без полноценного секса. Рано или поздно заведешь любовника, так стоит ли чтото менять?
Подумав, я тоже решила, что не стоит, а сейчас очень жалела.
Даже неистовые губы любовника, порхающие по всему телу, не отвлекли и не расслабили до конца.
Неужели Вадим действительно маньяк? Неужели он так меня ненавидит за нелюбовь и за измены с братом, что выплескивает эту ненависть, убивая невинных и беззащитных девушек?
Вадим хороший, очень хороший, мужественный, надежный и заботливый, но я не люблю его. И ничего не могу с этим поделать. Я пыталась забыть Борю, но чем больше пыталась, тем отчетливее понимала, что не смогу!
Ты чего такая загруженная? Один комок нервов? Спросил Борис, прекратив осыпать меня поцелуями.
Как думаешь, Вадим способен на убийство? Прямо спросила я.
Каждый из нас способен, но в определенных подталкивающих к этому обстоятельствах.
Глава 3
Как же так?! Вадим! Как же так?!
Нужно поискать перчатки! Если найду, тут же позвоню Андрею!
Вряд ли он их держит дома, скорее всего, в гараже. Туда кроме него никто не заходит.
Взяла его ключи, лежавшие на тумбочке. Тихо вышла в гараж, что был впритык к дому. Обшарила все, что можно. Заглянула в каждый уголок, перчаток не нашла. Зато в дальнем уголке у стенки нашла нож с белой, узорчатой рукояткой, такой же, что был в руках у маньяка, только без рубинов. Может, их и не было. Может, это мне какойто намек, как и про волка.
Мамочка! Не заблудись в трех соснах, мамочка.
Услышав нежный голосок дочери, я обернулась. Она стояла за спиной. Мой белокурый кудрявый ангелочек с голубыми глазками. Девочка была одета в белую сорочку до пят. В такой ее и похоронили. Время шло, девочка росла там, у себя на небе, вместе с ней росла и ее одежда в моих видениях.
Здравствуй, солнышко! Здравствуй, милая. Я невольно потянула руки к призраку, как всегда больше всего на свете жалея, что ее нельзя обнять. Ты ведь все знаешь? Милая, скажи, это ведь не папа? Он ведь не убийца?
Идем со мной. Я покажу.
Ириша подошла, взяла меня за руку и повела за собой. Мы вышли за территорию через калитку, что была в заборе за нашим домом. Мы пошли по бору. Девочка вела меня уверенно, а я радовалась возможности подержать ее за ручку. Хотя бы так. Хотя бы призрак. Я знаю, что смерть это не конец, что это просто переход в другое состояние и измерение, но когда ушла Ира, горе мое было безмерно. Я даже в клинику с неврозом угодила, настолько глубока была моя депрессия.
Он там. Наконец сказала девочка, указывая вниз.
Я посмотрела туда, куда она указывает, и вздрогнула. Мы стояли у самого края обрыва над рекой.
Кто? Маньяк? Он покончил с собой?
Нет. Там мальчик, пропавший из соседнего лагеря неделю назад. Пояснила дочь. Он уронил мячик, полез за ним, сорвался и полетел вниз головой в реку. Погиб мгновенно. Скажи, пусть поищут.
Вика! Стой!
Громкий окрик мужа вывел меня из состояния транса, я вздрогнула и едва не сорвалась вниз. Крепкие руки мужа ухватили мою руку в последний момент, рванув на себя Мы оба упали на холодную землю. Муж передавил меня собой и заорал:
Какого беса ты тут вытворяешь?!
Я шла за Ирой, она мне привиделась и сказала, что мальчик из соседнего лагеря упал с этого обрыва и утонул тут. Надо поискать.
Хорошо. А почему у тебя в руках мой нож?
Только тут я поняла, что крепконакрепко сжимаю в правой руке нож, что взяла с полки в гараже.
Так он твой? Ты признаешь? Я похолодела от ужаса.
Конечно, я признаю. Спокойно ответил муж, помогая мне встать, и я со всех ног бросилась от него наутек.
Вика, постой! Ты куда? Вика?!
Муж бросился меня догонять. Догнал, кажется, всего в два нечеловеческих, как мне показалось, прыжка. Я успела развернуться и выставить руку с ножом вперед.
Не подходи! Заорала я.
Да что с тобой, Вика? Ты что, перестала принимать свои таблетки? муж выглядел искренне растерянным и даже напуганным.
За что ты их убиваешь? Почему? Ты мне так мстишь за то, что Бориса люблю, а не тебя?
Кого убиваю? Ты о чем? Муж, казалось, вполне искренне обалдел от моего заявления и вытаращился на меня как на лесную кикимору воплоти.