Темнота окончательно сомкнулась вокруг нее. В этом зловещем месте не было ни неба, ни земли, ни звуков, кроме тихого гула тысячи шепотов. В этом пространстве без выхода и входа не было больше никого, кроме нее и этого странного мужчины с крыльями. Он пристально смотрел на тифлингессу, и от этого кровь превращалась в острые кристаллы. Спустя несколько секунд недалеко от девушки появилась фигура Эридана.
Фоморджак! громко выругался он.
Спустя мгновение эльф исчез, словно его никогда тут и не было. Девушка почувствовала мощный удар по лицу. В глазах ярко вспыхнуло, она почти потеряла равновесие, но, открыв глаза, осознала, что вернулась в реальный мир. Скула ужасно горела. Эридан выпрямился в седле, разминая пальцы правой руки. Кьяра почти сразу догадалась, что произошло: паладин ударил ее по лицу и тем самым вывел из магического помутнения. Больно, но правильно и эффективно, в таком состоянии она была беззащитна.
Вокруг кипел бой. Волки с оскаленными, окровавленными мордами рвали хрипящих коней. Гвардейцы обнажили клинки. Сталь ловко ныряла в сочленения доспехов, рассекая мышцы и плоть. Гвардейцы, эти в большинстве своем невысокие, субтильные парни, бились с необычайным проворством. Клинки скрипели, отражая удары, снег окрасился кровавой пеной. Среди этого бушующего океана стали неподвижно стояли три фигуры: Янтарь, Элледин и зеленоволосый эльф, Каленгил. С выражением беспомощности на лице, они так и застыли с наполовину вынутым оружием. Взмыв над волной бойцов, крылатый завис в сорока футах над землей. Эридан устремился следом. Мелькнула вспышка яркого солнечного света, и зеленая фея покачнулась. Одно из крыльев надломилось, фигура рухнула на землю, но ловко приземлилась. Младший из драколюдов, отбив меч одного из рыцарей, недолго думая махнул свободной рукой, прокричав фразу магической формулы. С неба на крылатого обрушился столб сияющего огня. К сожалению, по большей части мимо.
У Кьяры не осталось сомнений: этот крылатый и был Оберон. Без лишних размышлений, она решилась вытянуть из него как можно больше жизненных сил. Протянув руку и нащупав ниточку его энергии, она потянула за нее, но почувствовала сопротивление. Бездна! Мгновенно отреагировав на неудачу, чародейка взметнула другую руку. Через ее кисть прошел разряд молнии, электрические щупальца потянулись из ее пальцев прямо к Оберону. Тот, взметнув крылом, ловко ушел от удара, почти избежав заклинания. Только правое крыло немного обуглилось. Зато нескольким рыцарям за его спиной повезло меньше. Щупальца обхватили их, вспыхнул свет, и трупы в дымящихся доспехах упали на снег.
Выпустив залп заклинаний, девушка попыталась отступить, чтобы подготовиться для следующего удара, однако Оберон не хотел давать ей такой возможности. Надломленное крыло, которое волочилось за ним, как полы плаща, нисколько не мешало ему двигаться с необычайной грацией и быстротой. Перекинув деревянную палку из одной руки в другую, он крикнул несколько фраз.
Вууу! в ушах тифлингессы раздался низкий гул, и тело покрылось гусиной кожей. Каждая клеточка завопила от ужаса. Фигура с оленьей короной, казалось, разрослась до невероятных размеров, заслонив небеса. Девушка всхлипнула, завизжал Скаг. Волки, доселе разгоряченные битвой, поджали хвосты и кинулись врассыпную. Гвардейцы отшатнулись, заслоняясь мечами от неведомой угрозы.
Время для Кьяры замедлилось, и какое-то мгновение она слышала только звук собственного испуганного дыхания
и видела только фигуру Оберона, почти летящего над снежным настом.
Король фей резко остановился, вновь взмахнув палкой. От него разошлась воздушная волна, и вместо невысокого эльфа перед девушкой во всей красе предстал огромного размера белый дракон. Несколько гвардейцев и волков, стоявших слишком близко в момент превращения, взметнуло в воздух, словно брызги снега.
Огромное создание, покрытое щитками чешуи грязно-белого цвета, открыло пасть, выдохнув струю морозного воздуха прямо в низко зависшего над землей Эридана. Сумрак подсветился льдистым свечением. Пегас жалобно завизжал. Раздались крики, хруст и звон льда. Доспех паладина мгновенно покрылся ледяной коркой, его скакун, покрытый мучительными ожогами мороза, потерял много перьев, но все еще держал наездника. Попавшим под ледяную струю гвардейцам повезло меньше. Кто-то мгновенно упал замертво, и тела их, ударившись о землю, рассыпались ледяным крошевом. Кого-то задело меньше, но тоже сильно обморозило, и они с криком боли выпустили оружие из мгновенно почерневших пальцев. Кто-то превозмог чудовищную боль и продолжил сражение.
Эридан, стряхнувший с себя лед, устремился, казалось бы, в бесхитростную лобовую атаку, но в последний момент выставил щит, нырнув под распахнувшуюся пасть. Его меч ярко вспыхнул, и на какое-то мгновение его лезвие выросло, превратившись в солнечную косу. Сконцентрированное сияние рубануло по шее чудовища, прожигая толстые, находящие друг на друга пластины. Брызнула, зашипела на лезвии кровь, дракон взвыл, ударив эльфа хвостом. Атака пришлась на массив нагрудника. Паладина почти впечатало в снег, но он удержался на одном колене, ловким кувырком ушел от второго удара, который взметнул ледяной наст в нескольких футах от него. Арум, увидев падение эльфа, бесстрашно кинулся на дракона, пытаясь привлечь его внимание. Он вложил в удар молотом всю свою силу, но дракон только отмахнулся от него крылом: он был полностью поглощен Эйлеваром.