Сначала она услышала голос сестры Нуар. Говорила та долго и непонятно, про порталы, Летний Двор и боеготовность противника. Голос у нее был тихий, чуть громче шепота, поэтому большая часть сказанного ускользнула от чародейки. Однако она поняла совершенно четко, что противниками являются могущественные феи.
Зимняя пустыня, подал голос Эридан. Как быстро вы можете создать достаточно крупную площадь?
При поддержке всего ковена и на пределе всех сил это займет не меньше трех часов, прошелестела Нуар.
Долго, ответил эльф. Определяю вам в помощь жрецов Аурил. Будем надеяться, это ускорит процесс.
Раздался надменный старческий голос, оспоривший решение паладина, но тот цыкнул в ответ и попросил замолкнуть.
Этот приказ не обсуждается, отрезал он непреклонным тоном.
Кьяра зевнула от скуки. Ей всегда больше нравилось действовать, а длительное обсуждения планов лишь утомляло ее.
Другой женский голос на ломанном общем наречии начал перечислять названия и количество существ, составляющих войско Эйлевара. Половина наименований была девушке незнакома, половина вызывала вопрос: возможно ли вообще их доброе соседство? Предпоследним голос подал человек-мумия. Он отчитался о душах, предоставленных Королевой Воронов, и это количество поразило воображение девушки.
Все готово к открытию, проговорил он, и каждое слово гулко отзывалось в шатре, словно эхо в колодце. Мы организовали бесперебойную магическую связь не только между частями нашего войска, но и с тремя другими армиями. Мы сможем почти мгновенно регулировать наши действия.
Чудно, протянул Эридан, в голосе его звучало удовлетворение.
Окончательно устав, Кьяра перестала прислушиваться к совету. Уснула, устроившись на кровати эльфа. Сквозь сон она все еще слышала голоса за ширмой, но смысла уже не улавливала.
Девушку беспокоили тревожные сны, поэтому вскоре она проснулась в страхе, не осознавая, где находится. Через несколько секунд успокоилась и прислушалась. Было тихо. Масляные фонари все еще горели на столбах, их свет просачивался сквозь щели в ширме. Кьяра аккуратно выглянула из-за нее.
Эридан все еще сидел за столом, но уже один. Вид у него был утомленный. Девушка тихо подошла к нему, положила руку на плечо и сказала:
Тебе бы отдохнуть.
Эльф вздрогнул от неожиданности. Произнес, немного помолчав:
Нет, я еще не закончил. Скоро прибудет гвардия, им потребуется многое объяснить. Переживу. Не в первый раз.
После этого он крикнул куда-то, за пределы шатра:
Эрик, организуй еды!
Тифлингесса только хмыкнула в ответ. Трудоголизм не лечится словами. Она решила вернуться в коморку и продолжить спать. Уходя, краем уха уловила, как он что-то писал и бормотал, а затем, откинувшись в кресле, произнес:
Я сошел с ума.
Она недоуменно обернулась, а эльф продолжил:
Силы, которые мне нужно одолеть, очень велики. Мое войско сильно, но мои противники богоподобны, он устало вздохнул и потер глаза. Я, к сожалению, нет.
Чародейка вернулась к столу.
Даже бога можно одолеть, если знать его слабые места. А с таким настроем проще сразу сдаться, сказала она, облокотившись о столешницу.
В ее голосе
Эридан услышал то ли усмешку, то ли осуждение, и это ему не понравилось. Нахмурившись, он ответил с холодом в голосе:
Мой дух воинственен как никогда. Однако я уже терпел сокрушительное поражение на этом поле и не хочу повторить своих ошибок. Одного лишь настроя недостаточно для победы.
Эрик принес поднос, полный еды, и кувшин с водой. Эридан сделал глоток и скривился:
Да она с кусками льда!
Кьяра взяла немного мяса с подноса. Она ела и молчала, не сводя глаз с эльфа.
Эридан и сам посмотрел на нее пристально, а затем произнес:
Но в чем-то ты права. За меня говорит усталость. Я убью Оберона, этого рогатого а-джак-ай, и больше он не похвастается, что спустил с меня шкуру.
Он ненадолго замолчал, а затем сказал более мягким тоном:
Ложись-ка спать дальше. Постараюсь больше не беспокоить тебя.
Девушка взяла еще немного еды с подноса и вернулась за ширму. Укутавшись в шкуры, она вновь погрузилась в сон, который не смог бы нарушить даже метеоритный дождь.
После того, как девушка скрылась из виду, Эридан вновь вернулся к изучению донесений. Глаза предательски слипались. Близился час молитвы. Вздохнув, он откинулся в кресле. Сегодня он и правда проявил слишком много беспокойства по отношению к подручной Королевы Воронов. Он уже почти не сомневался, что впервые за долгие годы испытывал жалость, зацепившись за человеческое в ее чертах. Это не к добру.
С этими мыслями паладин вышел из шатра, сняв меховой плащ. Пурга тут же окутала его морозной пеленой. Снег облепил мокро хлещущие по лицу волосы. Эридан поморщился, встал на колени, зачерпнул пригоршню свежего снега и приложил к задней части шеи. По позвоночнику распространилось онемение, переходящее в ноющую боль где-то в затылке. Эльф прерывисто зашептал слова молитвы. Он просил наполнить его силой для грядущей битвы, но услышал лишь равнодушное молчание в завывании ветра.
Продрогнув в бесплодной попытке достучаться до богини, он вернулся в шатер, к своим мыслям. Обогревая руки у жаровни, он невольно подумал, что нечто согревающее есть и в его жалости.