а те, в свою очередь, очень даже не против. М-да, ну и ну Так что вполне деловое общение правой головы с лисицей и волчарой меня совсем не тронуло.
- Чего рот разеваешь? вклинилась в мои мысли центральная голова Горыныча. Залазь повыше и хватайся за шип.
Выполняя необходимые указания, я раздумывала о том, чтобы дать головам какие-нибудь имена. Ладно, в случае с лисичками-сестричками я их просто по цветам различаю и соответственно называю. А как быть с головами Горыныча? Имя-то одно на все три головы, да и тело одно, но общаюсь я с ними, как с тремя разными индивидуумами. У них даже характеры разные!
- А-а-а! взвизгнула я, когда неожиданно для меня Горыныч стал трогаться.
- Ульяна, да что с тобой? изумилась центральная голова. Я тебе пять раз повторил приготовиться, а ты все в облаках витаешь. О чем ты так задумалась, что наш взлет стал для тебя полной неожиданностью?
- Эм-м-м - промычала я и, закусив губу, быстро выпалила: - Я думала, как мне тебя лучше называть. А то как-то неудобно получается, вроде как имя одно, а вас тут трое
Чудик, кажется, прифигел. Мы зависли в воздухе, и все три головы уставились на меня. Я даже поначалу решила, что обидела их, поэтому автоматически зажмурилась, сжалась и приготовилась к худшему.
- Смешная, - хихикнула левая голова. - Ульяна-а, ты чего?
- Так я думала, что обидела вас, - пискнула я, приоткрыв один глаз.
- Дык, на что обижаться-то? удивилась правая. Дело ведь говоришь, девочка.
- Крошка, а ведь ты почти угадала, - широко улыбнулся центр, - у нас ведь действительно когда-то были имена. Но вот только проблема заключалась в том, что они нам не нравились
Голова смутилась и притихла, зато эстафету перехватила левая, та, которая обычно выдает что-то не то или вообще невпопад.
- Такие имена, что все стремились их переврать, сделать уменьшительно-ласкательными и так далее.
Я выжидательно смотрела на болтливую голову и старалась, не дай бог, не нарушить словесный поток, лившийся из зубастой пасти. Две другие головы демонстративно отвернулись, показывая собрату полное «фи» на счет того, что тот разоткровенничался. Стараниями правой и центральной головы мы полетели далее, а левая, не смущаясь, продолжила в пол оборота:
- Так вот, - продолжала левая, - меня Пусиром звали, центральную Кусиром, ну а того крайнего Мусиром. Сама понимаешь, что с такими именами нас никто всерьез не принимал. Вот и пришлось нам отказаться от имен.
Ага, а в фиолетовом цвете с розовыми глазами, значит, принимают? На ум сразу пришли уменьшительно-ласкательные прозвища голов Горыныча. Конечно же Мусик, Пусик и Кукусик! Да, именно такие прозвища пришли мне на ум в первую очередь!
- А вы не пробовали взять какие-нибудь более адекватные имена? уточнила я.
- Хм, - задумался центр, - а мы об этом и не думали как-то.
- Вы можете выбрать себе имена, например, на первую букву своего прошлого имени, либо на «п» (правый), «ц» (центральный), «л» (левый). То есть в зависимости от расположения головы
- Последнее! хором ответил трехголовый чудик.
Я задумалась, перебирая в голове все имена, начинающиеся на «п», «ц» и «л». Думала долго и мучительно. Ну как долго, минут семь я на это потратила, особенно с центром пришлось повозиться. Наконец, мысленный пасьянс сошелся, и я озвучила результат:
- Платон, Цезарь и Леопольд! торжественно провозгласила я, наблюдая за реакцией Горыныча.
Мы опять зависли в воздухе, и опять три головы синхронно повернулись ко мне, но теперь уже на их мордах светилась дикая радость. Понравилось, это хорошо.
- Заинька наша, душенька, - широко улыбаясь, произнес Леопольд, - спасибо тебе большое, ненаглядная.
Все три головы послали мне воздушный поцелуй и отвернулись, чтобы продолжить полет. Боже, как приятно делать добро людям и не только людям. Вот только еще бы не мешало объяснить сие одному заносчивому злобному готу, и все было бы в шоколаде.
Как долго мы, однако, летим до вершины Кудыкиной горы. Со всеми разговорами мы прилично задержались в полете. Интересно, а мои, маленькие и не очень, друзья уже добрались до места? Вот, спрашивается, зачем они со мной потащились в такую даль? Мы-то с Горынычем по воздуху летим, а они там, небось, по лесам, по кочкам да в горку взбираются. Волнуются, наверное Как же я быстро к хорошему привыкаю, к новым друзьям.
Мы летели, и сильный, довольно холодный ветер дул мне в лицо. Я посильнее закуталась в шаль, застегнула молнию ветровки до самого подбородка и наслаждалась прекрасным ощущением полета. А еще меня дико восхищала
полная луна, которая освещала верхушки деревьев. На небе красиво рассыпались мириады звезд, соединенные в различные созвездия. Интересно, в Отражающем мире знают про существование такой науки, как Астрономия? Надо будет как-нибудь поинтересоваться на досуге.
Мы набирали высоту, и вскоре показалась самая макушка Кудыкиной горы, вместе с венчавшим ее магическим костром. Ощущение такое, что на вершине горы разгорелся нешуточный пожар, который не распространялся, не сжигал окружающий его лес дотла, а жил собственной жизнью там наверху.