Я наморщила нос.
Что делает?
Генри объяснил мне, насколько люди одержимы поиском счастья в наше время. Я с удивлением обнаружил, что согласен. Долг, верность они не часто согревают по ночам. Но ты, моя дорогая Скай, согрела.
Не говоря больше ни слова, он разрывает переднюю часть моей майки пополам прямо посередине. Подушечки его пальцев скользят по кружеву моего бюстгальтера, а большие пальцы ласкают твердые проступающие сквозь него соски. Он прижимается лбом к моему, держа нас так близко, как только возможно. Черт. Это нехорошо.
А еще нехорошо то, как сжалось все внизу живота. Промежность моих трусиков мокрая от желания. Из-за этого трудно вспомнить, как сильно я ненавижу этого человека. По крайней мере, я думаю, что должна?
Я скучаю по тем временам, когда женщины постоянно носили юбки, говорит он. Ты собираешься превратить снятие этих сапог и брюк в хлопоты, не так ли?
Лукас
Ну вот, ты начинаешь мысль и больше ее не заканчиваешь. Это превращается в привычку. Его руки обхватывают мою грудь. Его твердеющий член прижимается ко мне, заставляя меня извиваться. И не может быть, чтобы он этого не заметил. У меня к тебе только один вопрос,
Скай.
Какой?
Он обхватывает мою шею сзади и крепко целует меня. Его язык скользит прямо внутрь и захватывает меня. То, как он прижимает свой рот к моему, карает своей интенсивностью. Я ненавижу то, как он проникает прямо в мою голову и освещает мое тело с ног до головы. Никогда в жизни никто не оказывал на меня такого воздействия.
Когда он отступает назад, чтобы оглядеть меня, оценить мою реакцию на него, он самодовольно улыбается. Я презираю то, как он чертовски доволен собой.
Оy накручивает на палец прядь моих светлых волос, и тогда я вижу ее через его плечо. Картина с изображением Анны. Она смотрит с холста, золотистые волосы, зеленые глаза и пустое выражение лица.
И я отказываюсь быть ничтожным подражанием какой-то мертвой цыпочке, по которой он так сох в давние времена.
Я больше не смущаюсь и не возбуждаюсь. Теперь я еще и праведно разгневана.
Возможно, он прав насчет того, что мои эмоции обострены. Я никогда в жизни никого не била. Но я едва успеваю подумать об этом, прежде чем влепить ему сильную пощечину по его идеальному лицу. На его щеке появляется яростный красный контур моей руки и тут же исчезает.
Что это было? спрашивает он раздражающе спокойным тоном.
Я не Анна.
Нет, соглашается он. Конечно не она. Разве мы это уже не обсуждали?
Прежде чем я успеваю открыть дверь и сбежать, он снова меняет наши позиции. Дверь находится у него за спиной, он охраняет единственный выход, а я снова оказываюсь между ним и столом.
Я не твоя игрушка, чтобы играть со мной. Какими бы ни были твои причины.
Возможно, нам придется согласиться с этим.
Заткнись и слушай. Я не могу отрицать, что между нами есть определенное влечение. Но дальше этого дело не пойдет. По очень многим причинам, но особенно не сейчас, пока у тебя на стене висит эта чертова картина с ее изображением.
Ты хочешь, чтобы я снял картину?
Да. А теперь убирайся с дороги.
Он покачал головой.
Нет.
Нет?
Ты меня услышала.
Этот человек пробуждает во мне жестокость. Как он посмел приказывать мне и поднимать на меня руки. Никогда еще никто не командовал мной и не возбуждал меня в равной степени. Мне не нравится чувствовать себя настолько неуправляемой.
Не будет преувеличением сказать, что я понятия не имею, что делаю. На самом деле нет, имею. Но это меня не останавливает и тем более не тормозит. У моей ярости нет времени на рассуждения. Я бросаюсь на мужчину, и он с легкостью ловит меня. Возможно, мне стоит научиться драться, прежде чем браться за Лукаса. Попросить Бенедикта дать мне несколько уроков или что-то в этом роде. Наверное, это было бы разумно, если бы я хотела иметь реальные шансы в аду против этого пятнадцати векового вампира.
Попытка укусить его вскоре превращается в наш поцелуй. Снова. Наши языки яростно переплетаются, а мои зубы впиваются в его нижнюю губу. Как он крепко прижимает меня к себе. Кажется, теперь я понимаю, почему он продолжает обнюхивать меня. Потому что его мужской запах это нечто потустороннее. Намек на соль, сандаловое дерево и даже не знаю что.
Я кромсаю материал его футболки, отрывая ее от его тела, нуждаясь в том, чтобы быть кожа к коже. Соблазнительная улыбка, которую он дарит мне в ответ, заставляет мои колени дрожать.
В следующее мгновение я ударяюсь спиной о стол, и мои ботинки, носки и джинсы исчезают. Просто исчезли. То же самое касается и остатков моей разорванной майки. Он удивительно искусен в уничтожении одежды. Мои губы онемели и распухли от поцелуев, а голова кружится от головокружения. Я не могу удержаться на ногах. Но то, как сжимается моя киска при виде его полуобнаженного тела, невозможно отрицать. Вся гладкая кожа его груди выставлена напоказ. Его широкие плечи и мускулистая шея, в особенности, заставляют меня сходить с ума от вожделения. Он говорит, что я его слабость, но он также и моя. Это правда.
На этот раз мне нравится нижнее белье. Он стоит у края стола и смотрит на меня сверху вниз. На мои черные кружевные бразилианы. Его ладони скользят по моим мягким бедрам, разводя их в стороны. Бюстгальтер можешь оставить себе. Пока что.