Насколько велика наша семья? спрашиваю я. Что вообще вампиры понимают под семьей, если уж на то пошло?
Не такая большая, как некоторые. Лукас тщательно выбирает тех, кого обращает, и поощряет нас быть такими же, говорит Бенедикт. Наша семья состоит из тех, кого обратил Лукас, а затем из тех, кого обратили мы, и так далее по векам.
Какие должности занимаете вы с Генри?
Он придворный шут, говорит Бенедикт.
Генри игнорирует оскорбление.
Я переговорщик. Моя работа доставлять послания отца и вести переговоры с другими семьями, когда это необходимо.
Но пока Лукас спал, а Генри был свободен, он работал со мной в качестве охранника. Бенедикт почесал бороду. Теперь, когда Лукас проснулся, я снова здесь, чтобы прикрывать его спину, а Генри вернется к своей работе разговаривать с людьми.
Генри нахмурился.
Я не просто разговариваю с ними. Все гораздо сложнее. А тут еще и шпионская сторона дела. Я очень важная персона, Бенедикт.
Как скажешь, младший брат.
Не забегай вперед, говорит Лукас. Я все еще не решил, будешь ли ты исполнять обязанности шпиона.
А что случилось с предыдущим? спрашиваю я.
Бенедикт ничего не говорит, но его взгляд перескакивает на Лукаса.
К сожалению, ее убили. Генри морщится. Это печальная история. Давайте поговорим об этом в другой раз.
Лукас ничего не говорит, но его хмурый взгляд напряжен. Он протягивает руку вдоль спинки дивана и начинает играть с прядью моих волос. Снова. Он наматывает их на пальцы и потягивает совсем чуть-чуть. Как будто я его игрушка или что-то в этом роде.
Все вампирские семьи устроены таким образом? спрашиваю я.
Не все, отвечает Бенедикт. Не каждый вампир хочет или нуждается в обществе. Есть одиночки и кочевники. Связь с сиром может быть разорвана.
Есть вампиры, которые просто хотят поймать вайб. Генри скрестил ноги и покачал ногой взад-вперед. Жить, учиться и получать опыт. Не ввязываться во все эти политики и войны. У нас более традиционная модель семьи. Но она все еще достаточно распространена. Основные семьи по всему миру действуют одинаково.
Хорошо.
Многие семьи распадаются из-за междоусобиц. Или из-за того, что их отец властный придурок, говорит Генри. Но отец не склонен навязывать нам свою волю в заднице. И вообще мы все друг другу нравимся.
Да. Бенедикт кивает. В основном.
Генри бросает ему в лицо шелковую подушку. Бенедикт, конечно, ловит ее и откладывает в сторону. Он поднимается и направляется в коридор.
Мне нужно оружие. В аэропорту Лос-Анджелеса поднимают такой шум, когда я беру его с собой.
Генри вскакивает и следует за ним.
Мне будет интересно узнать, что ты думаешь о новых поступлениях, которыми я снабдил арсенал. В частности, переносная ракета выглядит просто потрясающе.
Мы находимся в центре города, говорит Лукас. Ты не будешь стрелять ракетами, Генри.
Я просто сделаю вид, что не слышал этого.
Генри, рычит Лукас.
Генри тяжело вздыхает.
Да,
отец. Отлично. Никаких ракет.
Бенедикт нащупывает старый ключ на раме над одной из старых дверей в коридоре. Взяв его в руки, он отпирает дверь и входит внутрь.
Ключи все это время лежали над дверью? спрашиваю я не слишком приятным тоном.
Да, отвечает Лукас. Всем нужен доступ. В конце концов, это семейный дом.
Мне нечего сказать. Абсолютно ничего. А еще я идиотка.
Что это у отца на лице? спрашивает Бенедикт своим низким хрипловатым голосом.
Думаю, это его попытка улыбнуться. Генри заходит в комнату, которую можно охарактеризовать только как оружейную, и мы все следуем за ним. Ужасающе, не правда ли?
Это еще одна большая комната с каменными стенами. Но эти стены покрыты аккуратными стеллажами с приспособлениями для убийства. Кинжалы, мечи, копья, луки и стрелы, и так далее. Есть также щиты и различные виды доспехов. В центре комнаты стоят тяжелые деревянные стулья и большой стол, на котором аккуратно разложены щетки и тряпки для чистки оружия. В витрине лежит серебряный топор с выгравированными на металле рунами. А еще здесь есть оружие много оружия.
Бенедикт машет на них рукой и говорит:
Но они такие громкие, грязные и современные.
Я видел тебя в толпе с мечом, старший брат. Вот это было громко и грязно.
Это было простое недоразумение. Мы потом посмеялись над этим.
С людьми, у которых к телу были прикреплены все еще целые конечности, говорит Генри. Конечно.
Бенедикт только презрительно фыркает.
Вампиры жестоки по своей природе. Я это понимаю. Мы более удалены от источника пищи, чем большинство людей. А еще нужно учитывать политику и междоусобицы. Но эта комната это уже слишком.
Здесь достаточно оружия, чтобы начать войну.
Или чтобы закончить одну. Лукас смотрит на топор в витрине. Но будем надеяться, что до этого не дойдет.
Глава 9
Я снова просыпаюсь в постели Лукаса. Он лежит на спине, закинув руки за голову, и смотрит в потолок. Не знаю, о каких глубоких мыслях он может думать. Должно быть, я заснула в гостиной, слушая, как Генри и Бенедикт рассказывают истории о прошлом. Несмотря на мои неоднократные просьбы выделить мне отдельную комнату, Лукас, видимо, перенес меня в свою. Видимо, он все еще не верит, что я не стану разгуливать на свободе. Это просто смешно. Генри, правда, с удовольствием рассказал мне, что ваза, которую я чуть не разбила прошлой ночью, это Веджвуд 1793 года, одна из первых, стоимостью около полумиллиона. Но я бы не разбила ее, если бы за мной не гнался Лукас, так что вот так.