Меня зовут Фрэнк Фолькленд. Извините, что ворвались к вам. Мы спасались от копов.
Берта Верден, ответила она спокойно. Как же вам удалось пройти сюда?
Фрэнк очень сильно хотелось поделиться, как они «смогли» это сделать, но он подумал, что это займёт много времени и будет изобиловать крепкими мужскими выражениями, не подходящими для женских ушей.
Вы не встретили существ? настаивала Берта.
Встретили, буркнул Фрэнк. И в большом количестве.
И всех убили? нахмурилась она.
Да, нам пришлось.
Удивительно. Это никому раньше не удавалось, задумчиво проговорила она, словно обращаясь к себе самой. Жаль. Если бы я знала
Миссис Верден, вы умеете ими управлять?
Мисс Верден, поправила она. Да, они подчиняются мне, поэтому вы их убили совершенно напрасно. Вы смогли пройти сюда спокойно, и без всяких происшествий.
Фрэнк с трудом себе представил, как же они могли узнать о том, что в центре этого странного места обитает хозяйка, которая умеет ладить с «милыми» мутантами, плюющимися ядовитой слюной и готовыми разорвать на куски не прошеных гостей.
Мистер Фолькленд, сколько вас всего человек?
Он оторвался от своих мыслей и пробормотал:
Двадцать семь, вместе с нами. Из них восемь раненых им нужна помощь в первую очередь.
Так, что вы тогда стоите! воскликнула она. Быстрее перенесите их сюда, я покажу, где вы можете расположиться.
Фрэнк резво развернулся и уже решил выйти, как ему пришла в голову мысль, он повернулся и произнёс с улыбкой:
Мисс Верден, я не знаю, всех ли мутантов мы убили, но если есть другие, пусть они посидят спокойно.
Разумеется, я все сделаю.
Её уверенный, спокойный тон удовлетворил его. Они действительно без происшествий добрались обратно до станции, захватив раненых, отправились в обратный путь.
Жуткие твари вновь вылезли на поверхность, но не нападали, а лишь провожали взглядами.
Берта показала им комнаты, где стояли койки с достаточно приличными матрасами, они смогли расположить раненых. Она принесла несколько пледов, медикаменты.
Среди вас есть врач? спросила она.
Конечно, ответил Фрэнк. Все есть, лекарства, инструменты, аптечки. Мы их захватили с собой.
Я вам помогу.
Фрэнк облегчённо вздохнул. Проблема решилась.
Он решил обойти это место, чтобы иметь представление, как оно выглядит. Весь комплекс скорее напоминал некий фитнес-центр, чем научное учреждение. Кроме лабораторий с научным оборудованием, в котором Фрэнк не разбирался, он увидел комнаты отдыха, бассейн без воды, и даже маленькую оранжерею, которая снабжала продуктами «объектов» исследований и саму хозяйку.
Других людей, кроме Берты он не нашёл. Удовлетворив любопытство, решил найти спокойное местечко, чтобы отдохнуть, побродил по комнатам, и в одной из них обнаружил граммофон со стопкой пластинок рядом. Насколько он помнил, граммофоны работали на часовом механизме, который заводился ручкой. Он решил опробовать этот антикварный
агрегат, покрутил ручку она поддалась.
Вы любите музыку? спросила Берта, изучая его вниманительно.
Фрэнк вздрогнул, услышав её голос.
Да, задумчиво ответил он.
А что именно?
Ну, джаз, послевоенные годы.
Он посмотрел пластинки: Дин Мартин, Фрэнк Синатра, Бинг Кросби, Петти Пейдж. Музыка, вызывающая ностальгию.
Поставьте что-нибудь, предложила она. Вы хотите выпить?
Он кивнул утвердительно, и когда Берта вышла из комнаты, Фрэнк осторожно достал из конверта пластинку, покрутил ручку граммофона и поставил пластинку на круг, осторожно опустив иглу. Берта вернулась с бутылкой скотча, налила ему. Присев в другое кресло, она спросила:
Что же вас заставило проникнуть сюда?
Копы напали на наш штаб. Мы сбежали, по потайному проходу старой канализации. И нашли ваше убежище. Мисс Верден, а как вы тут оказались, окружёнными мутантами? Почему не живете в городе? Прячетесь от копов?
Скорее, от Алана Райзена. Мне не хочется видеть его. Так же, как всех его друзей, ответила она холодно. Вы не очень сильно устали, мистер Фолькленд? Я могу рассказать, если вы не сильно устали.
Фрэнк кивнул.
Берта так одинока, что готова раскрыть душу первому попавшемуся бандиту.
Я генетик. Райзен предложил мне работу, и не ограничивал меня в средствах. Сказал, что здесь меня не будет сковывать мораль, которая предписывает учёному делать своё дело только в интересах общества. Меня это обрадовало, и ради этого я переехала сюда. Райзен предоставил мне великолепную лабораторию, штат сотрудников. Хотел, чтобы я занималась кое-чем для него.
Она прервалась, горько усмехнулась, бросив на Фрэнка печальный взгляд.
Вы создавали для него монстров, понял он.
Да. А для моих исследований требовался «материал». Он предоставил мне его я не задумывалась, что это за люди. Меня не интересовала нравственная сторона этого дела. Он оплачивал мои счета.
Она тяжело вздохнула и посмотрела на него:
Вы не хотите отдохнуть, мистер Фолькленд?
Нет, вы так интересно рассказываете, пробормотал он, и задумался, не усыпляет ли она его бдительность.
Не волнуйтесь вы так, произнесла она, с улыбкой. Я не собираюсь делать из вас монстров. Я больше этим не занимаюсь. Он поставлял мне приговорённых к смертной казни, продолжила она рассказ. И я делала из них монстров для каких-то его целей. Но в один прекрасный день я сказала нет, мистер Райзен, я больше не хочу это делать. Это аморально. Он не только прекратил финансировать другие мои проекты, сделал так, что никто больше не захотел их финансировать. Райзен вынуждал меня возобновить работу, а я отказалась, осталась здесь.