Он встретил ее всего лишь несколько недель назад, хотя возникало такое чувство, что он знал ее всегда. В некотором смысле так и было. Ну, по крайней мере, последние шесть месяцев благодаря предупреждению одной из душ, живущих в нем. Да, словно вампиры и телепатическая кровь были недостаточной причудой, Эйден делил свою голову с тремя другими человеческими душами. Более того, каждая душа обладала сверхъестественной силой.
Джулиан поднимал мертвых.
Калеб овладевал чужими телами.
А Элайджа предсказывал будущее.
Через Элайджу Эйден знал, что встретится с Викторией, еще до того, как она прибыла в Кроссроудс, штат Оклахома. Место, которое раньше он считал адом на земле, теперь стало Великолепным, несмотря на то, что было абсолютно благоприятной средой для так называемых мифических существ. Ведьм, гоблинов, фей всех врагов Виктории и конечно, вампиров. О, и оборотней, защитников вампиров.
И, хорошо. Чертовых существ было много. А если хоть один миф правдив, вроде как создается ощущение, что все остальные тоже.
Что я собираюсь делать с начала снова Виктория, возвращая его внимание к настоящему.
Он, в самом деле, хотел услышать, чем закончится это предложение. Однако, прежде чем она произнесла следующее слово, его внимание переключилось. Снова. Внезапно его окутала темнота, поглощая, прерывая связь с Викторией. Метания Эйдена на кровати возобновились, боль взорвалась в нем перед тем, как он подключился к другому вампиру. К мертвому Дмитрию.
Эйден хотел открыть глаза, чтобы увидеть что-нибудь,
мягко Виктория. Любимые сестры.
Сестры? Он знал, что у Виктории они были, да, но он никогда не встречал их. Они были заперты в своих комнатах во время Вампирского Бала, целью которого было отпраздновать официальное пробуждение Влада Цепеша от вечного сна. Эйден задался вопросом, была ли и мать Виктории здесь. Похоже, она была заключена в тюрьму в Румынии за разглашение людям секретов вампиров. В соответствии с правилами Влада. Славный парень этот Влад.
Эйден был человеком, и он знал больше, чем должен был. Некоторые вампиры такие, как Виктория могли телепортироваться, перемещаясь с места на место силой мысли. И если слух о том, что король вампиров умер, уже достиг Румынии, в следующую секунду мамочка-вампирша могла примчаться в Кроссроудс.
Хотя он был ужасным отцом, так ведь? продолжила первая девушка, жуя жвачку.
Печальные полуулыбки отразились на лицах всех троих.
Безусловно таким он и был, сказала Виктория. Непреклонным и требовательным. Жестоким к своим врагам, иногда и к нам. И все же, так тяжело прощаться.
Она посмотрела на обуглившиеся останки Влада. Он был первым человеком, который превратился в вампира. Ну, первым, о ком узнали. Его тело сохранилось, хоть и было сожжено до неузнаваемости. Корона небрежно лежала на лысой голове.
Несколько колец украшали его пальцы, а черная вельветовая ткань покрывала грудь и ноги.
Его мертвое тело по-прежнему лежало там, где бросил его Дмитрий. Существовал ли протокол о перемещении королевских останков? Или люди все еще пребывали сильном в шоке, чтобы дотронуться до него?
Они потеряли его в ту самую ночь, когда собирались воссоединиться с ним. Дмитрий спалил мужика до смерти перед церемонией и предъявил права на вампирский трон. Потом Эйден убил Дмитрия, это означало, что теперь он правил кровопийцами. Из всех людей, из всего человеческого рода, Эйден, ей-богу, был сумасшедшим, и стал бы ужасным королем. Не то чтобы он хотел попытаться.
Он хотел Викторию. Ни больше, ни меньше.
Несмотря на наши чувства, у него будет почетное место, даже в смерти, сказала Виктория. Ее взгляд метнулся мимо сестер к вампирам, все еще маячившим вокруг. Его похороны должны быть
Через несколько месяцев, вмешалась вторая сестра.
Виктория моргнула один раз, потом другой, будто пытаясь дать толчок своим мыслям.
Почему?
Он наш король. Он всегда был нашим королем. Более того, он самый сильный из нас. Что если он все еще жив под всей этой сажей? Нужно подождать, понаблюдать. Убедиться.
Нет. Эйден почувствовал, как волосы Виктории плавно скользят по плечам, когда она резко покачала головой. Это даст всем ложную надежду.
Несколько месяцев это слишком долго, ага, сказала зеленоглазая любительница жвачки. Ее звали Стефани, если парень верно прочел мысли Виктории. Но я согласна, умнее было бы немного подождать, прежде чем сжечь его. Пусть все привыкнут к мысли о короле-человеке. Так почему бы не пойти на компромисс, а? Давайте подождем, о, ну не знаю, месяц. Мы оставим его в склепе, который под нами.
Во-первых, склеп предназначен для мертвых. Во-вторых, даже месяц слишком долго, проскрежетала Виктория. Если нужно ждать она сделала паузу и выждала, пока они кивнут, тогда подождем полмесяца. Она хотела сказать день, может быть, два, но знала, что предложение вызовет возражения. И в этом случае, у Эйдена будет время свыкнуться с мыслью о том, чтобы стать королем.
Другая сестра провела языком по очень острым и очень белым зубам.
Отлично. Решено. Ждем четырнадцать дней. И мы оставим его в склепе. Его запечатают внутри, чтобы всякие припозднившиеся мятежники в дальнейшем не причинили ему вред.