И что же тебя остановило?
Не поверишь, улыбнулась Рене, но так не сказала. Повернула разговор совсем в другую сторону. Всё, что с нами произошло, полоса стечений обстоятельств, которая вырулила в конце концов к благополучному результату.
Я ещё хотела тебя спросить об этом
Ты хочешь спросить, что чувствуешь, побывав в чужой голове? засмеялась Рене. Это то, чем люди, узнав о нашей «запутанности», интересуются больше всего. Ты знаешь, на самом деле, это совсем не похоже на то, как читаешь книгу или смотришь фильм. Большинство символов и эмоций непонятны,
их нить тянется издалека: детство там бессознательное, случайные запахи или звуки, запечатлевшие подсознание младенца или даже эмбриона в какой-то важный момент. Как попасть в чужой город: карта есть, но что из себя представляют улицы ты не узнаешь, пока не пройдёшь их
Услышав негромкий прыгающий стук, девушки разом замолчали. Вслед за этим характерным звуком отталкивание большого хвоста от пола на крыльце дома появилась фигура того, кто его производил. В неизменной яркой рубашке, только теперь уже полосатой. Красно-сине-зелёные полоски. В цвет галактического светофора.
Они спрашивают, сказал металлический переводчик Кена, когда можно будет разжигать мангал.
С того момента, как Рене ввела эссенцию в плодное яйцо Рыже-белой, она больше не слышала у себя в голове ни его, ни Кима.
Полчаса, крикнула Ёшка оптимистично, оглядывая объём оставшихся на чистку грибов. Через полчаса мы закончим.
Ладно, я передам, сказал республиканец и закрыл за собой дверь.
Рене покачала головой:
И что я буду делать с этим недоразумением в экспедиции?
Там разберёмся, жизнеутверждающе сказала Ёшка. Меня больше интересует вопрос: как Управлению удалось включить его в наш экипаж. С неизменным правилом устойчивой «тройки» центр, правый и левый?
Рене ещё раз глянула на закрытую дверь, удостоверяясь, что Кен и в самом деле их не может слышать:
Только ты ему никогда не говори, на всякий случай она всё-таки понизила голос. Он проходит в состав КЭПа, как лабораторный экземпляр.
Что?! Ёшка сделала круглые глаза, но тут же, не выдержав, прыснула: Как подопытная мышь?
Рене развела руками:
А что мне оставалось делать? Сказали найти способ, отыскать возможности. Я и нашла. Отыскала. Я думаю, Управление никогда не оставит попыток пробраться на Лься. И Кен в нашем экипаже прекрасная возможность для продолжения диалога. Того самого сотрудничества, от которого их Совет старательно открещивается.
Она не стала говорить Ёшке, что никому не рассказала даже той малости о Центральной Лься, поведанную ей Мырском. Если земляне найдут способ вторгнуться в личное дело республиканцев, пусть это будет без её участия. Это в Управлении и посчитали проваленной дипломатической миссией. То, что Рене не смогла предоставить никаких конкретных выкладок о Лься. Только субъективное мнение, которое в протокол занесли, но десятым параграфом в сносках мелким шрифтом.
Кстати, вспомнила Ёшка, а что с тем льсянином, который чуть не угробил вас на Второй?
Рене пожала плечами:
Я пыталась выяснить. Только это совершенно невозможно.
Конспирация? Но льсяне совершенно неспособны к творчеству. То есть они не могут врать и что-то скрывать.
А никто специально ничего и не скрывал. Просто у них такая психология они тут же забывают неприятности, которые с ними случились. Если остаются в живых. Найти в толпе кенгокрыс того, кто совершенно забыл, что потерпел неудачу в миссии, нереально.
Ёшка засмеялась:
Кажется, я знаю, о чём будет моя следующая научная работа. Мне необходимо заняться этим вопросом.
Каким?
Изучить возможность защитных характеристик республиканцев, чтобы применить её к человеческой психике.
Не знаю, Рене пожала плечами. Насколько такие ограничители нужны нам? Осознание и анализ ошибок позволяет человеку развиваться. Как без этого?
Есть настолько болезненные воспоминания, что они как раз и мешают развиваться. Только бы ещё встроить в эту программу алгоритм распознавания продуктивных и тормозящих переживаний...
Ёшка задумалась, уставившись уже невидящим взглядом на кучу обкромсанных подосиновиков. Она думала об Арине, и её правая рука сама по себе вырезала из шляпки гриба какую-то странную мини-скульптуру. То ли розу, то ли соловья.
Эй, сказала Рене, помахав ладонью у лица своей левой. мы тебя теряем.
Ёшка очнулась, с недоумением уставилась на огрызок гриба.
Ну уж нет. Никто из нас никого не потеряет.