Ёшка, не совсем соображая, что делает, поползла в обратном направлении, волоча за собой незнакомца. У самого выхода из тренажёра он вдруг зашевелился, попытался вырваться, но Ёшка, собрав все остатки сил, впихнула его в жилой отсек. И тут же вывалилась следом, думая, что вот сейчас ей и придёт конец в этом тяжёлом скафандре.
Когда она спешно рванула разом все застёжки, красная и потная выскочила из тяжёлой неуклюжей формы, то увидела, что в раздевалке полукругом стоят все действующие обитатели «Зайчика» Элиас, Кандель, Арина и
Артур Фаэрти! разом и удивлённо вскричали все собравшиеся. Кроме Ёшки. Она тоже удивилась, но не вслух.
Перед ними стоял киборг-подросток. Небольшого роста, в широких брюках-клёш и растянутой вдоль и поперёк футболке почти до колен, скрывающей все гендерные признаки. Из рыжих спутавшихся на макушке волос торчала антенна-передатчик, тонким, невидимым проводком уходившая куда-то в основание затылка к вживлённому входному нейропорту. Биопротезы просвечивали на руках, натягивая тонкую бледную кожу в россыпи мелких конопушек. Веснушки радостно плясали и на той половине щёк, что не были закрыты плотными фиолетовыми очками, которые, казалось, были впаяны широкими плоскими дужками в виски.
Почему ты здесь, Артур? наконец-то спросил Кандель, нарушая немую сцену.
Потому, с лёгкой хрипотцой произнёс новоявленный Фаэрти. Он явно покосился в сторону Арины Родионовой, ожидая её какой-то особенной реакции, но няня молчала. Она смотрела на киборга с такой тоскливой грустью, что от её взгляда перехватывало дыхание.
Ты сбежал, Кандель не спрашивал, а просто констатировал факт. Когда всех пациентов оформляли для перевода в другие клиники, ты просто обманул систему и сбежал. «Солнечный зайчик» не определил постороннего, потому что ты не посторонний, а пациент. А так как не покидал пределы клиники, допуск с тебя не снят. Прятался по тренажёркам.
У меня только один вопрос: почему ты, Артур Фаэрти, остался?
Фаэрти продолжал молча сопеть. Сердито и даже как-то дерзко. С вызовом.
И зачем ты оборвал цветы в джунглевом коридоре? у Ёшки вопросов было гораздо больше, чем у молебиолога.
Это-то как раз понятно, Кандель подошёл к Артуру и слегка наклонился, заглядывая ему в глаза. Обострение?
Маленький киборг нехотя кивнул. Кандель повернулся к Ёшке, объясняя:
Он ненавидит всё, что связано с биологией. И ту часть себя, которая ещё не механическая Внутренний конфликт между естеством и механикой. В общем, у Артура расстройство личности, кибершизофрения. Его сознание постоянно балансирует между человеческим и машинным. Машина ненавидит человека в нём, человек противится машине.
Ёшка испугалась:
А это ничего, что вы вот так, при нём?
Ничего, наконец подал голос Фаэрти. Я сам всё это знаю.
Он посмотрел на Канделя.
Я остался Потому что. Нужно было, вот и остался. Сейчас мне необходима реабилитация.
Элиас, молчавший во время этого практически одностороннего диалога (если сопение можно считать частью беседы, то да, диалога), вдруг заговорил:
И какого чёрта ты не эвакуировался вместе со всеми, Фаэрти? Горелые тосты тоже твоя работа? Что ты потерял на торе, механический шизик?
Ёшка поразилась злости, прозвучавшей в голосе нокера. Она хотела вмешаться, но тут заговорила Арина:
Успокойся, Элиас, тихо, но твёрдо произнесла девушка. Он имеет право на поступки. И прекрати обзывать его, ты прекрасно знаешь, что он не робот, а человек со всеми гражданскими, юридическими и моральными правами и обязанностями. В клинике он добровольно.
Она явно избегала смотреть на Артура.
Да, с неким издевательским вызовом киборг вздёрнул рыжую вихрастую голову. Заткнись, взломщик! Я не обязан отчитываться перед любителем рыться в помойке с чужими мозгами Что там выискиваешь, мусорщик? Порнухой любуешься?
И ты тоже, Арина не смотрела на Фаэрти, хотя обращалась к нему. Прекрати! Вы ведёте себя, как вздорные мальчишки!
А Веласкес неожиданно успокоился, замолчал. Краска уходила с его лица, и только тяжёлое, глубокое дыхание выдавало то, что несколько секунд назад он был просто вне себя.
Брейк! запоздало вскричал изумлённый этим неожиданным поединком Кандель. Все быстренько успокоились! Фаэрти, за мной, Элиас, ты в релакс.
Он схватил киборга за руку и потянул за собой к выходу из кабинета. Артур не сопротивлялся.
Но попытался спорить нокер, как вы без меня?
Ты сейчас не профессионал, а потерявший над собой контроль пещерный человек, хмуро сообщил ему молебиолог. Я сам просканирую Фаэрти, пусть не так точно, зато без эксцессов.
С этими словами он вытащил за порог киборга, Элиас кинулся вслед за ними. В течение секунды комната опустела, в ней остались только Ёшка и няня.
И что это было? Ёшка и сама понимала, что вопрос, брошенный в пустоту, получился чисто риторическим. Тем не менее, Арина ответила.
Это был Артур Фаэрти, сказала она с непонятной угрозой в голосе и тоже покинула комнату.
«Опптт, ттт, ппп», так протопала своё отношение к свихнувшемуся родственнику пятиродная племянница Муни, и Ёшка изо всех сил попыталась не покраснеть. В переводе на любой из известных ей способов общения, это означало нечто очень-очень нецензурное. Видимо, Муни в деревне любили. У невероятно грубых перипланцев считалось, что обругать кого-то посильнее, значит, выразить своё хорошее отношение к обруганному.