Нужно отправляться на Лься, тихо сообщил Кен. Незамедлительно. Я связывался с нашим Советом. Это решение двух сторон. Вы обязаны рассказать всё о произошедшем на Пятой.
Они уставились друг на друга в тревожном молчании. По крайней мере, так это выглядело со стороны.
Мы не можем больше ждать, подумала Рене.
Не можем, согласился льсянин. Если мы не стартуем в ближайшие несколько часов, на Лься заподозрят что-то неладное. Нас просто
Аннигилируют, мысль они закончили все трое разом. Чем дальше, тем лучше у них получалось синхронизировать потоки сознания.
В конце концов, они опять подумали «хором», если на Лься есть объяснение феномена Дведика, то оно может распутать и наш клубок. На Землю в таком состоянии возвращаться точно нельзя.
Не получится на Землю, добавил к общему заключению Кен.
Рене и Ким услышали голос, который в переводчике льсянина звучал с гулким низким эхом. Так, словно трещали корни векового дерева, с усилием выдёргиваемые из воглой, слежавшейся почвы.
От греха подальше, сказал этот голос, и Рене с Кимом вдруг поняли, что так звучит для республиканцев человеческая речь. Последовала небольшая пауза, словно говоривший прислушивался к чему-то, затем он возразил:
Я знаю, что они не дипломаты. Но Лься требует для контакта тех, кто столкнулся Как они называют это? Активатор разума? Так кажется? Тем более они спасли представителя их республики. Может, даже какую медальку на грудь повесят. Не бзди, Громов. Ничего с твоими лаборантами не случится. А мы ещё по другим каналам им помощь подгоним
Ты подслушал?
Льсянин усиленно отрёкся.
Не хотел. Они громко говорили.
«Ах, Громов, ты Громов», подумала Рене, не понимая сама спас их дознаватель, или утопил.
Готовьте республиканское яйцо, подумала она строго специально для Кима Полянского и Кена Республиканского. Стартуем через пять часов. Только сначала попрошу всех по очереди в медблок.
Биометрия? тоскливо догадался Ким.
Она самая. И, да, Полянский это приказ.
Ещё через несколько часов, нащупав сверхчувствительными локаторами нужный гиперканал, он сверкнул напоследок пронзительно тонкой иголкой и растворился в бездонной густой черноте. Как будто его никогда и не было на этой стороне галактики, разделённой Северным Крестом.
Глава десятая. Явление Артура Фаэрти
Здесь каждый за себя! Встретимся на выходе
Нокер легко подтолкнул её ладонью в плечо и сам поскакал, подпрыгивая словно мячик по каменным бороздам и извилинам. Там, где поверхность огромного тренажёра не собирались в морщинистую гармошку, она расходилась застывшими кратерными кольцами. И совсем мелкими, и побольше размером с колесо обозрения, если бы его уложили навзничь.
По смятым бороздам и кратерам вслед за Веласкесом выдвинулся молебиолог с удивительной для его солидного возраста прытью. Ёшка поняла, что ещё немного, и они скроются из вида за небольшими горными грядами. Вариантов ближайшего будущего было два: вернуться в жилой блок или отправиться за этими двумя. Ёшка, поворочавшись в неудобном скафандре, чтобы приноровиться, всё-таки выбрала последний.
Первый прыжок чуть не унёс её в неизвестном направлении по необозримому пространству тренажёра. Сместив в безумном полёте центр тяжести, Ёшка удалось приземлиться неловко, на четвереньки, с колотящимся от напряжения сердцем. Но удалось. Она помотала головой в старинном тяжёлом шлеме, словно бодала непослушную атмосферу, и попыталась снова подняться на ноги, но только ещё нелепее забарахталась по морщинистому плато. И кому пришло в голову ввести на «Зайчике» такие нестандартные тренировки?
Она всё-таки поднялась, краем глаза заметив движение у ближайшей каменной гряды. Невысокий силуэт, смазанный неустойчивой атмосферой тренажёра, метнулся за серую пыльную громаду, и Ёшка подумала, что, скорее всего, это возвращается за ней Элиас, несмотря на «каждый за себя». И ещё удивилась, зачем он как бы старается не попадаться ей на глаза (а это движение выглядело именно так), а потом ещё подумала, что срочно нужно принять позу достойную, а вовсе не барахтаться тут как каракатица. Звать нокера было бесполезно, поэтому Ёшка взяла себя в руки и прыгнула покорять пространство. Настолько уверенно, как могла. В глазах всё плыло и колыхалось. Мутности окружающему миру придавал и экран обзора старинного шлема.
Наверное, только ощущение, что на неё, может, сейчас кто-то смотрит, позволило Ёшке без приключений допрыгать до гряды, за которой скрылся предполагаемый Элиас. Она схватилась за каменный уступ, перебирая его руками в толстых, негнущихся перчатках, заглянула по другую сторону. Расплывающаяся невысокая фигура всё ещё находилась там. На мгновение Ёшке показалось, что Элиас почему-то снял скафандр, но она не успела удивиться этому обстоятельству, так как всё-таки, споткнувшись, всем телом упруго выстрелила вперёд.
А-а-а, раздался неприятный, пронзительный голос, и тут же Ёшка догадалась, что это кричит она сама.
Не успела даже впасть в панику, так мгновенно врезалась в спину Элиаса, сбила с ног и пришла в себя, когда уже лежала около него, вцепившись мёртвой хваткой в худое и почему-то очень жёсткое тело. И это был совсем не Элиас, а кто-то чужой, совершенно незнакомый Ёшка. Даже сквозь толщину и неповоротливость перчаток она чувствовала, что скафандра на нём всё-таки нет. Очевидно, растерявшись от неожиданности, этот «кто-то» даже не трепыхался, а застыл недоумевающим комком.