Это неприлично, сказала Рене и вспыхнула. Она вовсе не собиралась повышать уровень тестостерона у иноземного существа. Ким молчал, но, кажется, был не против эротической картинки, которую смоделировал льсянин. Единственное, чего ему не хватало: это резкости.
Человеческие приличия это абстрактные понятия, возразил Кен. А высокий гормональный уровень данность. Что ценнее?
Перед ними в таком же абсолютном обнажённом состоянии в полной гормональной готовности один за другим проследовали Ю Джин, незнакомый тощий и высокий человек, скорее всего, земной куратор, и Полянский. Ким мысленно треснул республиканца по лбу.
Озабоченный хорёк! рявкнул он.
Я видел твои сны вчера ночью, республиканец потёр лоб в том месте, куда гипотетически пришёлся мысленный удар Полянского. Ты и эта
Заткнись! шея Кима налилась цветом благородного бордо.
Ну так дальше смотреть будем? спросил льсянин, невинно пошевеливая щёточкой жёстких усов. Рене настолько ярко почувствовала эти щетинки, что тронула ладонью верхнюю губу. Слава Богу, над ней всё оставалось гладким и привычным.
Давай уже! мысленно нарисовала она картину, где толкает застопорившегося льсянина в спину, ускоряя процесс. Клубок мыслей, увеличенный трёхкратно, всё время расползается в разные стороны. Господи, ну почему нам всем так сложно сосредоточиться на чём-то одном?
Зрение и восприятие увиденного у льсянина отличалось от человеческого. И странно, будь это иначе. Форма глаз и их расположение накладывало свой неизменный отпечаток. Сто оттенков серого, немножко голубого и зелёного, и всё это мерцало бело-голубым сиянием.
Вот светящаяся, словно поглотившая неимоверное количество рентген, всё ещё абсолютно голая Рене отшатывается от реанимационной капсулы, как будто её кто-то резко толкнул, непроизвольно выбрасывает перед собой руки. Мерцающий ультрафиолетовый шар вырывается из её ладоней, распускается лепестками сияющего цветка, вьётся гибкими лентами
Что это? изумлённо прошептал Ким.
У меня в руках был шприц, вспомнила Рене. Куда он делся?
Его давным-давно утилизовали робомои, подумал Полянский. Дело не в шприце. А в том, что было в нём.
Белое свечение? Эпинефрин? Глупости! она подумала, что дело опять зашло в тупик.
Это сердечная кровь льсянина, Рене, сказал Ким. Если я прав, и зрение республиканцев такое же, как у наших крыс а глаза устроены и расположены очень похожим образом, то он не видит красного спектра. Но различает оттенки в недоступном нам цветном диапазоне. Например, в ультрафиолете.
Крошечная капля крови может устроить такой фейерверк в ином диапазоне? Полянский, ты
Рене резко остановилась.
Догадалась? от волнения Ким перешёл на голос, забыв, что это лишнее в их ситуации. Не сама кровь. То, что было внутри товарища Кена.
То, что позволило ему не дышать в бескислородной атмосфере Второй?
И заставило требовать от нас какое-то яйцо с моим плазмоганом наперевес Ну почти наперевес
Ким вспомнил, как тупой кожух «Теслы» ковырял застывший туф планеты.
Рене на секунду показалось, что они разом устали думать. Оборот, который принимало дело, закручивался всё дальше и стремительней. Если это ЧТО-ТО проникло в них и спутало их сознания, может, они уже и не являются сами собой?
Все трое стали внимательно себя ощупывать, пытаясь убедиться, что руки, ноги, лапы, головы и одна морда остались в неизменном состоянии.
Нужно немедленно взять кровь у всех троих на анализ. Полная биометрия. ДНК-анализ. Сетчатка Что ещё?
А если это та же форма жизни, с которой они столкнулись на Дведике? Тогда она не сможет определить степень проникновение чужеродного организма в их ткани. Почему? На Дведике не смогла. А если это что-то другое?
Её мысли, как заполошенные, метались по теперь общему пространству, постоянно натыкаясь, то на гору крыс, уволакивающих в кучу мусора женский манекен, то на странные загогулины, протянутые скрипичными ключами к основанию хвоста.
У тебя там что постоянно чешется? она не выдержала и обратилась к Кену.
Шпора
с ядом, признался крысо-кенгуру. Шип уже почти оформился.
Чёрт, Ким ногтями громко царапал вдруг жутко зазудевший копчик, стесняясь, но не в силах сопротивляться этому неприятному жжению.
Брачный период, сказал Кен и совсем по-человечески развёл лапами. Общее сознание быстро диктовало телам манеру поведения. Не хватало ещё Рене и Киму запрыгать по звездолёту. Организм уже почти готов.
Я понимаю, сказал Полянский, что организм готов, раз тебе везде голые бабы мерещатся.
Не только, добавила Рене. Вы с правым «Иллюзиона» там тоже всё самое лучшее демонстрировали.
Спишем на специфику иноземного организма, согласился Ким. Но шпоры с ядом тебе зачем? Ты же говорил, что не нападаете на врагов с оружием?
На врагов нет, пояснил льсянин. Но это не для них. Для соперников. Я ж говорил, что брачный период та ещё головная боль.
И как вы Полянский прямо весь подобрался, и глаза у него загорелись.
Хватит! Рене закрыла исток «армейских воспоминаний». Иначе мы и через неделю не придём ни к какому решению.
Надо было что-то решать, но никто из них не знал что.