Рене посмотрела на него, пытаясь вложить во взгляд все возможные эмоции. Она достала из набора аспирационный пробозаборник и выразительно повертела им перед визором правого Ю. В конце концов она должна как-то восстановить своё самолюбие, уязвлённое недавней растерянностью. Даже паникой. Вспомнив свой позор, Рене, кажется, покраснела, и очень надеялась, что за пластиком шлема разведчик не увидит её досады.
Мы не узнаем, что это было, пока не получим полную картину окружающей среды.
Она подошла к месту, где недавно сидел странный «медведь», совсем уверенно. Бесстрашие ей давал недавний стыд. Рене понимала так же, что изучать ситуацию на горячую голову плохая идея, но ничего не могла поделать со вспышкой адреналина. Тем более, что ощущения были какими-то очень преувеличенными. «Глупость», убеждала сама себя Рене, «Ничего страшного не случилось, нужно просто взять себя в руки», но непонятный стыд разрастался в ней ползущим колючим кустарником, забирался в самые отдалённые части души. Он гнал Рене в какие-то безумства. Хотелось назло Ю Джину свидетелю её бестолковости в момент трусости что-то доказать, куда-то бежать, кричать, махать руками. Что-то делать, вот хотя бы встать тут, на край скалы, чтобы испугался Он должен понять: Рене не какая-то там, она совсем наоборот
Индикатор органики, шурша пористой поверхностью, выскользнул из её рук, и Рене еле успела подхватить его у самой земли. Это привело её в реальные чувства: если центр КЭПа продолжит вести себя, как взбаломашенная пубертатка, будут потеряны все наработанные материалы.
Глубоко вдохни и выдохни, сказала себе Рене. Она посмотрела на свои руки в облегающих перчатках. Пальцы мелко дрожали, и никаким усилием воли не удавалось подавить этот тремор.
Извини, сказала она подошедшему Ю Джину. Что-то со мной
Рене осеклась. Вдруг показалось, что скала, подпирающая плато напротив, метров в двадцати от неё, пошла волнистой рябью. Она сильно зажмурила глаза и вновь открыла от непривычного давления и нехватки кислорода вполне могли начаться галлюцинации. Но скала продолжала колыхаться: нервно, рывками. Словно была одеялом, из-под которого тщился освободиться кто-то, запутавшийся в материи. Рене посмотрела на Джина. По тому, как напряглась его шея, а ладонь легла на пояс скафандра, на котором крепился бластер, она поняла, что никаких личных галлюцинаций не испытывает. Со скалой и в самом деле творилось что-то странное.
Ты видишь? прошептала Рене, но Джин не смог ответить: вдруг налетел такой шквал ветра, что почти сбил их с ног. Они схватились друг за друга, чтобы не упасть, и Рене уже ничего не понимала, а только задыхалась горячим и горьким миндалём, который каким-то образом проник сквозь скафандр. Очертания окружающего мира поплыли, теперь уже всё вокруг казалось нечётким, рванным, как в пустыне
перед набухающим миражом.
Вдруг Джин резко оттолкнул её от себя, Рене упала на каменное плато, скафандр смягчил падение, удар был глухим: не больно, а как-то обидно. Но она не успела ни расстроиться, ни удивиться, потому что в следующую секунду на плато облаком густой пыли спустилась тень. Одновременно: стало темно и темноту вспорол малиновый луч бластера.
Туда! крикнул Джин так неистово, что передатчик оглушил Рене пронзительным визгом, не в силах уравновесить механическое дребезжание.
Ещё одна вспышка прорезала жёлтую пыльную тьму. Ю Джин одной рукой, рывком, поднял отброшенную им же Рене, и потащил туда, где мгновение назад луч от разряда оружия наткнулся на вполне реальную базальтовую породу. Без всяких сюрпризов.
Рене успела сгрести столько расставленных на камнях баллончиков, препаратов и полевых анализаторов, сколько смогла, и увидеть, что вокруг уже не было никаких движущихся скал. Только звенящая тишина, в которой нарастало дыхание приближающегося урагана. И тихие постукивания маленьких колбочек, сыпавшихся с Рене на бегу.
Глава седьмая. Катастрофический сюрприз
Всё не так плохо, как мне показалось, наконец выдохнула Рене с облегчением.
Ты о чём? удивился Джин. Он вслушивался в сухой треск ветра, доносившийся снаружи. По мнению разведчика всё было как раз очень плохо.
Про пробы. Большая часть у нас осталась. Я боялась, что ветром унесёт материал, и не смогу повторить забор. Картина будет уже не та. Эх, если бы взять у этого медведя ещё пробы на биопсию Хотя бы строгий минимум
Джин покачал головой, в тесноте почти соприкасаясь с её шлемом:
А я боюсь, что унесёт наш флаер. Я его посадил слишком близко к краю плато. Не думал, что тут бывают такие сухие штормы.
Рене похлопала по герметичной крышке ящика. Казалось, что она закрыта хорошо, но кто его знает
В худшем случае, дойдём пешком.
Она пошевелила плечами, прижатыми к скале. Полусогнутые ноги упирались в противоположную стену.
Хотя это и займёт Страшно подумать сколько. Но кончится же когда-нибудь этот сухой шторм. А на КЭПе тоже есть флаер. Не такой навороченный, как у вас, но для перемещения годится. Главное, нам пока удалось сохранить пробы. Знаешь, чем дальше, тем больше я думаю, что этот зыбучий медведь связан с тем, что случилось с твоим экипажем.