просто смотрит на Эбигейл. Она пожирает ее пустым, безразличным взглядом, который
впивается в жертву ядовитой хваткой, впивается и не выпускает на свободу. Здравствуй.
Я нервно сглатываю, приготовив спички.
- Иди сюда, шепчет Ари, протянув вперед бледную руку, я не причиню тебе боль.
Ее худые пальцы играют с воздухом, и ветер поднимается еще более свирепый. Небо
темнеет, окунувшись в темно-бардовые тучи, а озеро оживает, резво качаясь из стороны в
сторону, словно капризное дитя. Природа оживает в руках опытного мастера, и Ариадна с
невероятным удовольствием подчиняет себе то, что по праву принадлежит ей.
Власть над людьми, власть над стихиями. Власть над Смертью.
Эби молчит, и она молодец: нет смысла разглагольствовать с тем, кто пришел, чтобы лишить
тебя жизни. Только в кино перед сражением впихивают прелюдию, после которой обычно и
страдают те, кто больше всего болтает. И я киваю сам себе, как идиот. Все у нас получится, Эбигейл умная, она сумеет перехитрить Ариадну. Но лишь одно мне неясно. Я параноик, без
сомнения. Но почему Ари пытается заманить Эби? Почему не действует?
Взмах ее руки убьет всех нас, один взмах, и конец. Почему она позволяет нам играть по
нашим правилам? Мы не кретины, мы понимали, что идем почти на самоубийство, но с таким
сопротивлением, нам нечего бояться. Неужели Ариадна специально медлит?
- Ну же, шепчет она, подстегивая Эби, подначивая ее, ну же!
- Centuplum in caveam! Восклицает Эбигейл, вытянув вперед руку, и прокатывается по
ладони острым лезвием. Кровь вспыхивает багровым букетом, заливает пальцы. Ари на Эби
глядит с нескрываемым интересом,
покачивается назад, а затем прищуривается.
Не знаю, дошло до нее, наконец, что это ловушка или нет, но отступать некуда; мы с
Хэйданом выбегаем из засады и падаем на колени позади Эбигейл. То же делают и Дюк с
Джейсоном, только они усаживаются за спиной Ариадны, таким образом, создавая вокруг двух
ведьм неровный круг. Сначала засохшие листья с пальцев сдувает Джейсон. Затем на землю
громоздкими каплями падает вода с пальцев Хэрри. Я резко прохожусь спичкой по маленькому
коробку, огонь вспыхивает перед моими глазами, и я бросаю его к ногам Ари, не решаясь
поднять взгляд, не решаясь посмотреть ей в лицо. И, наступает очередь Дюка. Что-то во мне
скручивается от плохого предчувствия. Однако Роттер послушно сгребает в ладонях землю и
сжимает ее изо всех сил, едва слышно прошептав: centuplum in caveam.
Слышится хлопок. Эбигейл стремительно покидает круг, падает в руки отца, а мы не можем
пошевелиться, наблюдая за тем, как из-под земли выкатывается блестящая волна, в конечном
итоге, превратившаяся в прозрачный купол. Он замыкается над головой Ари, и уже в следующее
мгновение рыжеволосая бестия сгибается от сильной судороги.
- Получилось, хриплю я, наблюдая за тем, как Ариадна впивается ногтями в горло.
Получилось. Мы сделали это, мы поймали ее.
Она задыхается, а ребра почему-то дерет у меня. Встаю и порывисто отворачиваюсь. Не
могу смотреть на то, как Ари мучается. Сквозь стеклянное поле прорывается ее крик, и у меня
сводит легкие. Я стискиваю зубы, я сжимаю пальцы и упрямо гляжу на деревья, не в силах
наблюдать за ее покрасневшим от судорог лицом.
- Я видела это, шепчет Эбигейл, оказавшись рядом, видела именно этот момент.
- Значит, все идет по плану, холодно бросаю я. Мы победили, Ари в ловушке, но не ощущаю
я облегчения и не выдыхаю со спокойной душой. Я все-таки кидаю косой взгляд на Ариадну и
замечаю, как она порывается к границе круга, раздирая пальцами кожу шеи.
- Помоги, хрипит она, заглядывая мне в глаза, и я тут же отворачиваюсь. Я не могу
позволить ей контролировать мои поступки. Принуждение не сработает. Мэтт, Мэтт.
Мое имя выстреливает с ее губ и вонзается в меня острыми стрелами. Я плетусь вон от
клетки, прохожусь ладонями по вспотевшему лицу и шумно выдыхаю.
Сейчас ей станет хуже. Но затем Ариадна просто уснет. Просто потеряет сознание, и мы
отнесем ее домой, где она сможет прийти в себя, а Эби запретит ей использовать дар.
Хороший план, хороший, вот только мне все равно не по себе от голоса Ари. Он, как будто,
звенит в моей голове, и виски вспыхивают от боли.
- Ты как? Спрашивает Хэйдан, сжав в пальцах мое плечо. Не волнуйся. Так надо.
- Да. Надо.
- Она поправится.
- Знаю.
Хэрри собирается сказать что-то еще в своем духе: доброе и успокаивающее. Он еще ближе
подходит ко мне, приоткрывает рот, а затем затихает. Все мы затихаем, потому что, звучащее в
воздухе тяжелое, срывающееся дыхание Ариадны, неожиданно преображается в гортанный,
звонкий смех, от которого кровь леденеет в жилах.
Я медленно оборачиваюсь и растерянно прищуриваюсь, увидев, как Ари растягивает губы в
кривой ухмылке. Она смеется, дергаясь всем телом. А взгляд у нее испепеляющий, ядовитый, и я
вдруг чувствую дикое головокружение, которое заставляет ноги размякнуть под неизвестной
тяжестью. Меня качает, деревья видятся мне странной формы, кривые и с растопыренными,
костлявыми пальцами вместо веток. Ничего не понимаю. Черт подери, я едва не валюсь без сил.
Делаю несколько пьяных шагов в сторону и понимаю, что в таком же состоянии сейчас