поехать в коттедж Монфор и не потащить меня за шиворот домой.
- Послушай, я не хотел, чтобы так вышло.
- Не хотел грубить Дол или пропадать почти на неделю?
Я стискиваю зубы и выдыхаю:
- И то, и другое.
- Я жду тебя дома, прямо сейчас.
- Я не смогу, в смысле... Замолкаю, бегло осматриваюсь и чувствую, как внутри на пару
секунд все замораживается и холодеет. Я ненавижу обманывать отца. Это важно.
- Что важно? Папа теряет самообладание, повышая голос. Ты меня слышишь?
- Да.
- И что я сказал?
- Вернуться домой.
- У тебя десять минут.
- Но у меня есть дела и обязанности, порываюсь я, сжав левой рукой руль. Ты же знаешь,
мы не просто так ушли, мы должны помочь другу.
- Мэтт, я что когда-то упрекал тебя в том, что ты помогаешь друзьям?
- Нет.
- Тогда что ты делаешь? О чем думаешь?
Мне никак не дает покоя, что он во всем винит только меня.
Наверняка, они с Дол решили, будто бы я и Хэйдана потащил с собой насильно, и он
каждый день порывается домой, а я привязываю его цепями к батарее. Интересно, что еще
творится в голове моего отца? Что еще он обо мне думает? Когда родители не уверены в своих
детях это вина самих родителей. К двадцати годам дети уже становятся теми, кого из них
воспитали, и если вы и дальше продолжаете им не доверять или понятия не имеете, чего от них
ждать вините только себя. Никто не мешал вам воспитать законопослушного гражданина, и
если вышло плохо смиритесь с этим и больше не заводите детей.
- Пап, пап, я прерываю поток его слов и недовольно стискиваю зубы, прекрати. Я не
делаю ничего такого, из-за чего мы с тобой должны поссориться.
- Дол сказала, ты опять подрался.
Это уже паршиво. Дол лучше бы научиться язык держать за зубами! Для отца данная тема,
как для меня тема матери сносит крышу и начисто отбивает здравый смысл.
- Так было нужно, отвечаю я, слыша, как грузно он дышит, я заступился за Ари.
- А кто заступится за тебя, когда ты окончательно потеряешь
мое доверие?
- Пап, пожалуйста.
- Я не собираюсь повторять дважды, Мэтт. Или ты возвращаешься прямо сейчас или можешь
оставаться у Монфор, сколько тебе влезет.
- Ставишь мне условие? Трудно поверить, но я усмехаюсь. Наверно, сошел с ума.
И я жду, что отец ответит, но он вдруг бросает трубку. Я даже не сразу понимаю, что на
другом конце звучат протяжные, мертвые гудки. Рука безвольно падает на колени, где-то в груди
взвывает колючий шар из вины и злости, и я паркуюсь около коттеджа Монфор и, заглушив
двигатель, упираюсь лбом о потертый руль. Черт. Кажется, с каждым днем на мои плечи
наваливается все больше и больше отборного дерьма.
Что делать? Вернуться домой? Но тогда я буду вдалеке от Норин и Мэри-Линетт, это не
вариант, я не могу себе этого позволить. Я должен быть рядом, чтобы быть в курсе. Так или
иначе, находясь в особняке Монфор, я становлюсь причастным к событиям, нахожусь в их
центре и могу хотя бы пытаться их менять и ими манипулировать. Переехав домой, я потеряю
все нити, я потеряю Ариадну. Нет. Покачиваю головой. Ее я потерять не могу.
«Но, а что насчет папы?» возникает вопрос в моей голове.
Он будет волноваться, ему может вновь стать плохо. И я опять буду виноват. Опять!
Я неожиданно вспыляю и ударяю ладонью по рулю, прекрасно понимая, что помочь мне
этот жест никак не поможет, но хотя бы позволит выпустить пар.
- Мэтт, ему же больно! Восклицает Хэйдан, а я обескуражено гляжу на него из-под
опущенных ресниц и ни черта не понимаю. Тише, мой мальчик, внезапно шепчет брат, нежно
поглаживая приборную панель ладонью. Он не хотел тебя обидеть. Правда?
Хэрри смотрит на меня, кривя губы, а я застываю, как в немом кино, не понимая, что только
что произошло. Хэйдан пошутил? Хэйдан попытался разрядить обстановку?
- Я... Оторопело выпрямляюсь и сглатываю. Я случайно.
- На первый раз мы тебя простим.
Брат кивает, пытаясь выдавить улыбку, выходит у него так себе. Но мне все равно. Я
непроизвольно усмехаюсь, встряхнув головой, и перевожу на Хэйдана довольный взгляд,
испытывая в груди нечто теплое. Мне тут же становится легче.
- Я больше не буду, торжественно обещаю я, поджав губы. Правда.
- Отлично. Тогда идем?
Киваю, выбираюсь из машины, но никак не могу избавиться от тупой улыбки. Меня
одолевают разные чувства, и только сейчас до меня доходит, как много у моего брата сил, и как
отчаянно он умеет бороться с самим собой.
В коттедже Монфор играет музыка. Я удивленно вскидываю брови, бросаю рюкзак в
коридоре и, сделав пару шагов в сторону гостиной, замечаю старый патефон на кофейном
столике. Игла потрескивает, царапая черную пластинку, а Норин Монфор смахивает пыль с
верхних полок книжного шкафа и непроизвольно двигает головой в такт. Поразительно.
- Здравствуйте, говорю я, и женщина оборачивается, едва не полетев вниз со стула.
Норин смущенно поглаживает ладонями бедра и кивает.
- Привет.
- Вы танцевали, подмечает Хэрри, широко распахнув глаза, а Норин отмахивается.
- Нет.
- Да.
- Да нет же.
- Танцевала, настаивает Мэри-Линетт и залетает в гостиную с огромной картонной
коробкой, заваленной древним хламом. Мы решили устроить уборку и откопали старый