была моим другом, но мы часто встречались на подобных мероприятиях. И это дает ей право
рассуждать и бросаться фактами, ведь события происходили у нее на глазах.
- Я не надирался, хорошо? Надирался еще как, а потом приходил в себя уже дома с руками
по локоть в крови. Кого и по какой причине я бил всегда оставалось тайной.
Ровно до прихода в школу.
- В любом случае, меня это не касается. На выдохе отрезает Пэмроу.
- Вот именно.
- Как и не касается то, что Блэк прямо сейчас держит за руку Чендлера.
- Ну, она... Что? Приподнимаю подбородок, ищу Логана и действительно замечаю, как Ари
обольстительно улыбается рядом с ним, поправляя бронзовые волосы, которые от порывов ветра
непослушно вспыхивают огнем вокруг ее шеи. По внутренностям внезапно прокатывается
ревностный кипяток, сносящий крышу, задевающий нервы, но я стискиваю зубы и лишь
равнодушно повожу плечами. Я научился скрывать эмоции. Я умею казаться бесчувственным, пустым. Умею так хорошо, что иногда сам забываю как это, чувствовать.
- Что она делает?
- Ничего особенного. Они давно знают друг друга.
- Да брось, Мэтт. Это странно.
Не отвечаю. Продолжаю идти, проговаривая в своей голове: наплевать, наплевать.
- На Ари это совсем не похоже, неожиданно шепчет мой брат, а я отмахиваюсь.
- Она и раньше прикрывалась Логаном, когда хотела меня позлить.
- Думаешь, поэтому она вокруг него вьется? Округляет глаза Бет. Из-за тебя?
- Она играет. Ей хочется увидеть реакцию. Не будем ей давать такой возможности.
Мы проходим мимо Чендлера и Ари, но я упрямо смотрю перед собой, не собираясь, не при
каких обстоятельствах, поддаваться искушению. Ощущаю, как ее взгляд прожигает мне спину, слышу ее звонкий смех, и все иду и иду. Они говорят о вечеринке, а я невольно дергаю уголками
губ, удивившись подобному поведению прислужника Люцифера.
Неожиданно в такой глупости, в таком детском ходе я узнаю Ари: она не убила нас в холе, не
причинила никому вреда в актовом зале, Ари вернулась играть, наблюдать за тем, что мы
сделаем и как поступим. Она всегда цеплялась за Логана, когда пыталась вывести меня из себя,
и в этом поступке видна настоящая Ариадна та самая, которую я знаю.
- Послушай, Мэтт. Давай попозже я тебе покажу документы, вдруг говорит Бетани, и я
растерянно выплываю из мыслей. Мы останавливаемся около пикапа Хэрри, и я очень туго
соображаю, о чем вообще идет речь.
- Документы?
- Да, с места преступления.
- Точно, сжимаю пальцами переносицу и раздраженно киваю; я идиот, забыл о том, что
действительно имеет значение. Из головы вылетело. Почему не сейчас?
- Я тороплюсь, быстро находится Бет и сглатывает, серьезно, попозже, хорошо?
- И когда наступит это попозже?
-
Например, завтра.
- Слушай. Да, я немного выпал из реальности, открывая дверцу, бросаю я, а затем в глаза
Бетани смотрю серьезно и недовольно, как отец смотрит на меня, когда отчитывает, пытаясь
наставить на путь истинный. Но это не значит, что я забыл.
- Ты забыл.
- Но вспомнил.
- Завтра. Обещаю.
- Куда ты бежишь? Внезапно подает голос Хэрри и хмурится, разглядывая Пэмроу, как
будто видит впервые. Девушка отводит взгляд в сторону и покрывается едва заметной испариной,
а мой брат по-птичьи наклоняет голову. Ничего не хочешь рассказать?
- Нет.
Новая способность Хэрри заставать врасплох неожиданными вопросами, мне вполне
нравится. Только сейчас я замечаю, что Бетани нервничает. Что она робко кривит губы на одну
сторону и стоит в вытянутом положении, от которого, наверняка сводит спину. Я так погряз в
своих мыслях, что перестал обрабатывать информацию, анализировать поступки, я просто
перестал видеть: ослеп, не теряя зрения.
- Все в порядке? Спрашиваю я, нахмурив лоб. Может, тебя до дома провести?
- Я доеду.
- Уверена?
- Да. Я хочу поскорее увидеться с родителями, поясняет Бетани, сжимая в пальцах
учебники по тригонометрии. Встретимся завтра и все обсудим, договорились?
Я не хочу загадывать. В нашей ситуации надеяться крайне опрометчиво. Но я киваю.
- Договорились.
Когда мы едем в коттедж Монфор, у меня звонит телефон. Я киваю Хэрри, чтобы он поднял
трубку, но брат, прочитав имя на дисплее, покачивает головой.
- Это папа. Сам с ним говори.
Что ж, я и не сомневался, что рано или поздно отец нагрянет с вопросами. Он не мог иначе,
он ведь отец, он должен волноваться, читать мораль, седеть и стареть, пока сын ему обещает
стать лучше, но скатывается все ниже в пропасть. Иногда мне стыдно. Я не имею права
разочаровывать отца. Какими бы черствыми не были мои слова и поступки, внутри я всегда
хотел стать к папе ближе, хотел заслужить его доверие и гордость. Но сейчас мне кажется, что я
поступаю правильно, скрывая от него правду, помогая Ари.
Я выгляжу в его глазах полным ублюдком. Но, что самое интересное, я поступаю по совести.
Именно так, как он меня учил.
- Привет, говорю я, заранее предчувствуя приятную беседу; не тешу себя надеждой и не
пытаюсь придать своему голосу виноватые ноты.
- Как ты думаешь, сколько можно терпеть? Начинает отец с философской фразы, и это не
просто плохо, это отвратительно. Я почти уверен, что он едва сдерживается от того, чтобы не