спиритический сеанс Джофранки паршиво закончится.
Срываюсь с места, грубым движением отпихиваю напарника в сторону и слышу, как он
выкрикивает мое имя. Однако затем я решительно хватаюсь за морщинистые руки того старого
цыгана, что впяливает в меня невидящий взор, и чувствую, как тело стремительно
воспламеняется, словно погруженное в канистру с бензином. Я распахиваю рот, закрываю глаза, ощущаю, как вены на шее набухают, взрываются, и неожиданно проваливаюсь под деревянные
половицы гнилого пола. Я падаю несколько секунд, но кажутся мне они целой вечностью. Я
почти уверен, что прожег дерево своими ногами, что тело до сих пор пылает и жарится, словно
на вертеле. Но уже в следующее мгновение меня притягивает к земле, и я грубо валюсь вниз, не
объятый пламенем, не сжигаемый в агонии.
Я открываю потяжелевшие веки, нервно приподнимаюсь и понимаю, что нахожусь в
огромном, темном зале.
- Черт возьми, сипло вдыхаю, выдыхаю, прокатываюсь ладонями по потному лицу, вновь
оглядываюсь, оборачиваюсь и громко сглатываю желчь, прикатившую к горлу.
Дерьмо, я только что совершил нечто невообразимое. Я только что переместился или как
это называется? Как это вообще возможно?
Взъерошиваю волосы, порывисто опускаю руки и на выдохе осматриваюсь. Где я?
Здесь мало света: тусклые лампы пятнами освещают высокие, каменные стены, а над
головой, в центре необъятного, сотканного из холода и мрака зала, висит громоздкая, едва
умещающаяся под потолком люстра со сверкающими свечами. Золотистые узоры, словно жилы,
текут по стенам, собираясь в лужи около моих ног, около грубого, прямоугольного, массивного
зеркала, около емкости, наверно, достаточно глубокой и расположенной точно под люстрой. Я
на ватных ногах плетусь к этой емкости, к дыре в мраморном полу, будто к бассейну, и
недоуменно прокатываюсь пальцами по густой, бардовой жидкости, которой эта емкость
наполнена. Подношу руку к лицу, вдыхаю и заторможено отворачиваюсь, так и не осознав до
конца, что посреди зала находится бассейн, залитый чьей-то кровью.
Черт. Черт.
Отхожу назад нервными и поспешными шагами, вытираю руки о джинсы несколько раз и
стискиваю до скрипа зубы, понятия не имея, где я нахожусь, и почему именно сюда меня
отправила магия Джофранки. Это ад? Я усмехаюсь, довольно нервно для самого себя и
останавливаюсь около зеркала, в котором искаженно и размыто, еле заметно отражается мое
лицо. Все черты смазаны. Глаз не разглядеть. Я будто бы стою за толстой пленкой.
Странно. Взъерошиваю волосы и горячо выдыхаю, приподняв подбородок.
Наплевать, что показывает зеркало.
- Нужно понять, что я здесь делаю.
Это не вопрос. Это подсказка, мотивация к действию. Я ведь неспроста оказался тут, я
должен найти ответы. Ноа хотел, чтобы я это увидел. Но что именно?
Я вновь смотрю на золотисто-медную раму, защищающую зеркало, и непроизвольно
замечаю повторяющуюся надпись, тянущуюся вдоль всего периметра. Интересно. Может, у меня
паранойя. А, может, важно все, что я вижу. Буквы настолько маленького размера, что мне
приходится присесть на корточки, чтобы разобрать хоть одно словосочетание. Так и
прищуриваюсь, едва не столкнувшись лбом со старинной поверхностью.
- Латынь, срывается с моих губ, и я раздраженно закатываю глаза, отлично.
Я ходил на курсы Латыни, когда брал дополнительные занятия по биологии, сейчас в голове
мало что осталось, однако я сразу узнаю слова: вода и огонь.
- Цертамине или сертамине, черт. Ин перпетум.
Что-то знакомое. Надавливаю пальцами на глаза и киваю сам себе. Давай же, думай,
соображай. Все ведь слова когда-то встречались, только сейчас в голове пустота.
Я приподнимаюсь, собираюсь проверить текст чуть выше, как вдруг застываю, грубо
опущенный невидимыми руками в вакуум. В солнечное сплетение будто вонзается кулак! Я
оторопело гляжу в зеркало, но вижу лишь то, что происходит за моей спиной. А за моей спиной
стоит окровавленная фигура. Фигура , поднимающаяся из багрового бассейна. Она медленно
переставляет ноги, они ступают на пол с оглушительным, бурлящим звуком, а с плеч, рук, пальцев толстыми, ярко-алыми линиями скатывается кровь. Она валится вниз и тянется за
силуэтом, словно след, словно красные нити. И я не могу дышать. Я растерянно оборачиваюсь,
достаточно медленно, чтобы органы успели сплестись и потревожить тело мощной судорогой, а
фигура придвигается еще ближе. Очертаний лица почти не видно, не виден цвет одежды, кожи,
волос. Силуэт приближается, кровь падает огромными каплями на пол, хлюпающие шаги,
хлюпают у меня в голове, между висков, в горле, и я собираюсь сойти с места, сделать хоть что-
нибудь, но неожиданно я замечаю их.
Зеленые, изумрудные глаза, которые на кроваво-красном фоне кажутся ярчайшими,
несуществующими звездами! Я ошеломлен и сбит с толку. Я забываю обо всем. Я ступаю вперед,
ощущая, как краска отливает от лица, как в груди раскрываются свежие раны, и на долю секунды
перестаю быть тем Мэттом Нортаном, которого все знают, которого я знаю.
- Ари. Я подаюсь вперед, не веря, что вижу ее перед собой. Это она, она здесь.
Остаются считанные сантиметры, да и считанные секунды, как мне кажется, до того