Я проснулась, но глаза не открывала, выходные, можно понежиться подольше, лежала и думала, почему же у меня так болит голова. Вроде в бар с друзьями вечером не ходила. Да я и почти не пью, а уж крепкого алкоголя не переношу абсолютно. Если бы я хоть раз напилась тетушка меня со света сжила. Ну, это так, фигурально говоря. Попыталась сдернуть с себя одеяло и встать И тут я поняла, что лежу вовсе не на кровати, рука скользнула явно не по простыне! С трудом повернула голову, открыла глаза - взгляд уперся в березу, повернула в другую сторону тоже березы. Я со стоном закрыла глаза, вспомнила все свои приключения и неприятности. Это что же, этот, как его, Хмырь, так и оставил меня валяться около березы, не помог, не выяснил жива ли? По этой тропе толпы народа ходят, вон какая широкая, и никто не пришел на помощь? С трудом приподнялась и прислонилась к стволу дерева. Оглянулась вокруг. Просеки нет как нет, сплошь одни березы, а где же ёлки, осины, ясени? Эта зараза Хмырь меня куда-то перенес, подальше, чтобы никто не увидел?
А голова так и продолжала раскалываться, сильно же я ударилась. Вспомнила, как тетушка в детстве лечила мои болячки, жаль, что её сейчас рядом нет. Я подтянула колени к груди, положила на них голову, обхватила её ладонями и тихонько зашептала: «У киски не боли, у собачки не боли и у Славки заживи». Тетя еще и так приговаривала: «Ой, Купала, ты приди, с омовеньем помоги, смой бранливые слова, не болит пусть голова». Но при этом еще вода нужна, а её тут и в помине нет.
- Это у тебя заговор такой что ли? Никогда раньше такого не слышал, - пропищал рядом тонкий голосок.
Я резко вскинула голову и вскочила на ноги, передо мной стояло что-то: мужичок не мужичок, мальчик не мальчик, не понять кто или что. Маленький мне по колено, лохматый - волосы в разные стороны торчат, зеленого цвета, словно молодая трава весной, в которых проскальзывали сине-желтые и красные пряди; такого же травяного цвета глазищи и веселая, щербатая улыбка. Одет он был почти как в старину деревенские мужики - широкие коричневые штаны, только что без заплат, болотного цвета рубаха навыпуск, почти по колено, подпоясанная ярко-зеленым поясом с бахромой. Странно, застежки у рубахи я не видела, может сзади? И босяком! А ступня - явно не соответствовала росту. Я бы сказала, она была как у меня.
2. Борвес
-Ты что, меня не слышишь? Говорить, вроде, можешь, - улыбка сползла с лица непонятно кого, лоб нахмурился, а в глазах появилось озадаченное выражение. Он внимательно оглядел меня сверху вниз, затем снизу вверх, прищурился на левый глаз, а бровь над ним поползла вверх. Как он это умудрился сделать?
Я смотрела во все глаза на это неведомо откуда взявшееся явление. Даже голова перестала болеть. Правда смотрела я сверху вниз, так что еще не все потеряно.
- Т-т-ты-ы-ы к-к-кто? - заикаясь прошептала я. Слова не хотели рождаться и застревали где-то в гортани.
- Так ты заикаешься, что ли? - морщины на лбу разгладились и он снова стал похож на озорного мальчишку.
Я помотала головой. О, голова в самом деле прошла. Ну надо же! Собралась с силами и уже более уверено спросила:
- Ты кто? Лилипут?
- А что такое лилипут? - заинтересовано произнесло создание моего воображения.
- Очень маленькие человечки, - я сползла по стволу и села на траву, - даже меньше тебя, правда, есть и еще меньше, мальчик-с-пальчик, Дюймовочка, вроде еще кто-то. - несла я околесицу: где они, интересно, есть, только в книгах.
- Это я маленький? - рассердился мальчишка. И стал резко увеличиваться в росте, я задрала голову, чтобы увидеть его злое лицо. Увидела,
вместе с верхушками деревьев. Если бы я уже не сидела сейчас села бы точно. Даже не села, а шмякнулась и растеклась, чтобы уже не собраться.
- Ты не можешь стать немного поменьше, - жалобно пропищала я, - у меня голова болит.
- Разве ты не вылечилась? Ты заговаривала боль. Я слышал. Борвес меня зовут, можно просто Бор, - уже спокойнее произнес он и уменьшился до прежнего размера.
- А меня Владислава, можно просто Славка, голова уже не болит, а белочка в ней прыгает, ты не можешь меня ущипнуть? - на одном дыхании протараторила я.
Борвес посмотрел на меня как на сумасшедшую, каковой я в этот момент и являлась, и с подозрением спросил:
- Зачем тебя щипать? Это еще какой-то заговор?
- Чтобы ты исчез, а я просну-у-у-лась, - всхлипнула я.
Этот наглец захихикал, подошел и щипнул меня за бедро. Спасибо, не за грудь, вполне мог дотянуться.
- Ой, а полегче нельзя? У меня синяк теперь будет.
- Зато ты теперь проснулась. А синяк залечишь, - продолжал он довольно хихикать, походил в этот момент на ехидного старичка-боровичка.
А я возмутилась: - Тогда почему я тебя вижу! Где мой лес с моими деревьями! Где ёлки, дубы, вязы, грабы, что там еще растет, почему здесь одни березы? - от моего крика сама чуть не оглохла.
- Потому что это мой лес, - опять нахмурился Борвес. - Я дух этого леса, Березовик. Почувствовал что-то неправильное в своих владениях и пришел посмотреть, что произошло. А вот ты что здесь делаешь?
- Так ты лесовик, леший что ли ? Никогда не видела леших, у нас в России их вроде не водится. Или водятся? - с надеждой посмотрела я на него. Может я не сошла с ума, а просто очень редко бывала в лесу, не встречала.