Помнишь, Данга друга на турслет позвал? ответил Герка как можно безразличнее, а Данга тут же сделал вид, что его очень интересует, как Варика выдувает пузыри, и к разговору он не имеет ни малейшего отношения, ну так они поссорились.
И что, нет больше друга? расстроенно спросила мама, А она того стоит?
Кто?
Обида. У него, наверное, были свои причины
Данга не выдержал:
Ну ма-а-ам! Сам разберусь.
Дядь Кеех открыл ворота, поспешил ему на выручку Герка, пора.
Не ворота, Данга принял вид важный и назидательный, а врата.
Да какая разница!
Мама вздохнула и пошла к зияющим воротам то есть, вратам. То есть, технически, вообще дверям.
И Герка с Дангой потянулись за ней.
Только их остановил отец.
Давайте-ка сестер, сказал он, подождете тут. Амме, придержи двери.
Герка удивился: он кучу раз видел ритуал, и никто ему не
запрещал. Что изменилось-то?
Хонга, что не так? голос у дядь Кееха тоже был удивленный, Старшие смотреть не будут?
Ни Данга, ни Герка, не подходят под определение родителей, жрецов или маленьких детей, за которыми некому присмотреть, дядь Кеех, спокойно ответил отец, поздновато им. Разве нет?
Дядь Кеех выглянул из-за порога: за ним виднелась бадья, от которой поднимался густой пар. Даже своим никуда не годным жабьим носом Герка мог учуять аромат бесчисленных трав единственное, что ему нравилось в ритуале имянаречения.
Данга картинно зажал нос.
Ты всегда был занудой, сынок, улыбнулся дядь Кеех так, что его подбородки затряслись, будто он сдерживал смех, всегда был. Точно не хотите, парни? Герка?
Да уж откажемся, с плохо скрываемой радостью брякнул Данга прежде, чем Герка успел что-либо ответить, можно пока накромсать лаваша с кухни, дядь Кеех?
Ладно, торжественно кивнул тот, но не увлекайтесь, а то аппетит перебьете, а у меня есть для вас угощение.
Мог бы и не говорить: после ритуала всегда следовало традиционное застолье. Видимо, только ради него родители братьев и взяли ну и чтобы было кому девочек от машины донести.
Двери Врата закрылись, и братья остались одни.
А ты только на моем наречении был, да? спросил Данга, Чего такой удивленный?
Вообще-то, я был на целой куче наречений. Впервые меня не пустили на ритуал, пояснил Герка, я ж даже помогал дядь Кееху пару раз, когда у Амме дела были.
Да? Ну, папа и правда немножко зануда, пожал плечами Данга, пойдем. Нам хотя бы не придется все это время торчать на ногах.
Свезло.
Когда они нашли лаваш и отломали себе по кусищу, Данга спросил:
Слушай, а это ну после попрыгушек все нормально было? В школе?
Герка только хмыкнул: с чего это брат вдруг обеспокоился?
Данга, не дождавшись ответа, продолжил:
Ко мне подходила Мрыкла, объяснил тот, ну, знаешь, сестра Кима Вся такая Он надул щеки и выдохнул, обрисовав в воздухе нечто гитарообразное, пуфф! И спросила Ну, кто Умарсу синяк поставил. Кто глава моей банды.
А я тут причем? Твоих же рук дело, нахмурился Герка.
Вообще-то он надеялся, что хотя бы этот вопрос давно закрыт.
Помолчи, дай скажу. Я ей всю правду выложил, как на духу: Умарс Буура отметелил, так что теперь нет никакой банды. А она скушала это за милую душу
Повезло
Да нет же! Ей просто плевать было. И спросила знаешь, невзначай, правдивы ли слухи про вас с Лиль?
Герка подавился лавашом, но твердо просипел, едва откашлявшись:
Нет.
И потянулся за соком. Такие новости просто необходимо было запить.
Где-то в глубине души он ждал этого, но при этом всячески избегал любой мысли об этом. Разобраться с тем, что Лиль отчебучила на попрыгушках да он и сам виноват нет, слишком сложно. Хорошо, что хотя бы Лиль вела себя в школе как обычно: игнорировала его в упор. Это очень упрощало ему жизнь.
Вот и я так сказал. А она сказала «угу».
Это хорошо?..
Это она не поверила, Данга сочувственно поцокал языком, ты безнадежен. Можешь присматривать себе парный гроб. Потому что вас там вместе с Лиль и прикопают.
Поболтают и забудут.
Как скажешь, фыркнул Данга, но я б на твоем месте перед смертью хоть оттянулся бы.
Герка не выдержал и отвесил брату больнючий подзатыльник.
Оставшееся время они просидели молча, обиженно жуя лаваш.
«Не знаю, замечал ли ты, но когда мы оказываемся рядом, на нас все смотрят», аккуратно вывела Лиль и сунула карандаш в рот.
Она уже сгрызла и выплюнула ластик и теперь пробовала на вкус деревяшку.
«Я физически чувствую это давление. В третьем, кажется, классе, нам задавали читать сказку про принца и принцессу, которые должны были пожениться, чтобы спасти свои страны. И они поженились, и жили долго и счастливо, и их путь усыпали лепестки роз, и я чувствую себя принцессой и думаю даже если она любила того принца больше жизни, как сильно ей натирала корона?»
Лиль перечитала. Вздохнула. И решительно взялась за остатки ластика. Бумага кое-где уже протерлась до дыр.
Отчистив следы душевных метаний, она написала посреди остатков листа, без колебаний продирая все новые и новые дыры: «Высокопарная чушь. Лиль дура».
И это было самым искренним из всего, что она сегодня написала.
Она не знала почему, но после того, как она спасла Герку, ее так и тянуло сесть в уголочек и грустно вздыхать. В таком настроении было очень удобно жалеть себя, увлекательно вспоминать, какие у Герки сильные руки и занимать бесконечные часы ожидания непонятно чего уклонением от Мрыклиных вопросов. Но больше мозги