Это твоя квартира? - спросил Леве, когда занял место за обеденным столом и смотрел, как она поставила чайник, чтобы вскипятить воду.
Она вытащила две чашки из шкафа и схватила тарелку с печеньями.
Элайджа был достаточно любезен, чтобы позволить мне остаться здесь.
Нет.
Богатый мужской голос приласкал ее словно прикосновение тончайшего шелка. Неважно сколько уже лет она знает Элайджу, его голос всегда посылает дрожь по ее телу.
Ну ладно... по ее телу и телу каждой женщины в Париже, нехотя признала она.
Элайджа неохотно позволил тебе остановиться здесь, потому что ты отказалась от бесчисленного количества других домов, которые я тебе предлагал, - продолжил он, преодолев разделявшее их расстояние, чтобы аккуратно заправить ей за ухо выбившийся локон. Эта битва все еще не прекращалась. Элайджа настаивал, чтобы она поселилась в его логове у Елисейских Полей.
Валла же отказывалась поступаться своей независимостью. Было достаточно уже и того, что он решительно настоял на том, чтобы она жила в одном из его многочисленных владений.
Я не хотела злоупотреблять твоим великодушием.
Он обхватил ее щеку ладонью, в глубине его глаз тлело недовольство, которое резко понизило температуру воздуха вокруг.
Валла.
Прикосновение его длинных пальцев к ее лицу вызвало к жизни давно подавляемый голод, от которого содрогнулось все ее тело. Только этот притягательный, сексуальный, высокомерный и упрямый вампир мог пробуждать желания, которые она считала умершими навсегда.
Тебе незачем оставаться, Элайджа, - хрипло пробормотала она. Я знаю, что ты должен быть занят.
Он нахмурился, его глаза потемнели, несомненно, потому что он легко ощутил ее реакцию на свое прикосновение.
Думаешь, я оставлю тебя наедине со странным демоном?
Это не тебе решать, - напомнила она ему. Осторожно.
Проклятье, Валла.
Она тяжко вздохнула. Было бы так просто подчиниться его требованиям. Она была бы защищена, ее бы баловали, каждая ее потребность и желание удовлетворялись бы. Совсем как у любимого животного.
Мы через это уже проходили, - напомнила она ему, добавив в голос стали. Ты - мой друг, а не мой хранитель. Если ты не видишь отличия одного от другого, тогда мне придется покинуть Париж.
С рычанием, он опустил голову и поцеловал ее. Просто так.
Он застал ее врасплох, ее губы распахнулись в беспомощной потребности, весь ее мир пошатнулся. Элайджа всегда относился к ней как к хрупкой кукле. А не как к женщине из плоти и крови.
Теперь же она сотрясалась от взрывного наслаждения, что проносилось через ее дрожащее тело.
Вот чего я хочу, - грубо пробормотал он у ее губ, его пальцы скользнули вдоль нежного изгиба ее шеи, прежде чем он снова поцеловал ее. На этот раз она была готова к обжигающему жару, из-за которого сбилось ее дыхание, а лоно сжалось от прилива возбуждения.
Ох... да.
Ее ресницы, затрепетав, опустились, пока желание омывало ее, словно пьянящее и непредсказуемое лучшее французское шампанское.
Элайджа... - выдохнула она, неуверенная, что именно ей необходимо, но не сомневающаяся - только он может удовлетворить эту безжалостную жажду, пылающую глубоко внутри нее.
Затем раздался пронзительный свист чайника, и, зардевшись, она отстранилась.
По-прежнему сидя за столом, Леве неловко откашлялся.
Может мне уйти?
Да, - согласился Элайджа, темные глаза которого мерцали опасным голодом.
Нет, - тут же воспротивилась она, точно зная, что если бы они с Элайджей были одни, она уже сорвала бы с него его костюм от Гуччи и занялась бы грешными вещами. Не лучший способ убедить мужчину, являющегося безумным собственником, что она хочет отстоять свою независимость. Она встретилась с его темным взглядом. Пожалуйста, Элайджа.
Он сжал челюсти, но ясно ощущая, что сейчас не время давить на нее, недовольно кивнул.
Я удостоверюсь, что вас не преследовали. Но я вернусь. - Он послал Леве предупреждающий взгляд. Скоро.
Валла полностью погрузилась в приготовление чая, пока Элайджа покидал квартиру, унося с собою леденящее недовольство и пульсирующую мощь.
Затем она испустила краткий вздох облегчения, поднесла к столу поднос и села рядом с Леве.
Слишком большой собственник, да? - спросил крошечный горгулья.
Она пожала плечами, потягивая чай со странным чувством дезориентации. Что-то изменилось. Она только не была уверена, что именно.
Он чувствует ответственность за меня, - пробормотала она рассеяно.
Леве усмехнулся, потянувшись за печеньем.
Он чувствует не только это.
У нее запылали щеки.
Может быть, и нет. Он ведь мужчина, в конце концов, но...
Но что?
Она коснулась кончиками пальцев шрамов на своей щеке.
Сбежав от работорговцев, я хотела лишь заползти в самый темный уголок и спрятаться там. - Она вздрогнула при болезненном воспоминании. Я даже не помню, как добиралась до Франции, но я плыла по Сене на быстро набирающей воду лодке, когда Элайджа нашел меня и забрал в свое логово.
Ах. - Его крылья затрепетали. Твой рыцарь в сияющих доспехах.
Что-то вроде того.
И это плохо?
Она заколебалась, пытаясь высказать словами терзающие ее сомнения.