Петров жил недалеко от райотдела. Можно было и пешком дойти, но решили не терять время и взяли машину: красную служебную «Ладу-Самару».
Потерпевший довольно точно описал свой двор. Он, и, правда, оказался маленьким, захламлённым обёртками от мороженого и пустыми бутылками. Рядом с дорожкой стояла облупившаяся беседка, а чуть дальше, в углу ржавая горка без лестницы. Занимался рассвет. В балке радом с домом заливались цикады. Лёгкий ветерок приносил ароматы цветущих деревьев. Тихонечко шелестела свежая листва.
- Вот, моя машина тут стояла! заявил Петров, указывая пальцем на расцвеченный радужными бензиновыми пятнами асфальт.
Серёгин ещё раз оглядел двор. Вышел на Овнатаняна. С улицы двор был не виден: его закрывал дом. Пётр Иванович живо представил, как угонщик вывел машину. Но вот только, куда он на ней отправился?
Сидоров фотографировал то место, где ещё несколько часов назад стояли пропавшие «Жигули» Петрова. Хозяин «Жигулей» бегал вокруг сержанта, досаждая своими догадками о предполагаемом преступнике. Кого он только не подозревал даже тёщу. Хотя тёща Петрова даже с тостером была на «вы»
Закончив фотографировать, Сидоров спрятал фотоаппарат в чехол. Он глянул на разноцветные масляные пятна и подтёки на асфальте.
- Очевидно, у вас протекает маслопровод, сказал Сидоров.
- Да, у неё всё протекает! нервно выкрикнул Петров, переминаясь с одной ноги на другую. Тот, кому вздумалось её украсть просто дурак!
«А вам тогда она зачем?» хотел спросить Сидоров, но раздумал.
Вообще, ночка была чудесная. В балке заливались цикады, летний ветерок приносил аромат цветущих деревьев, тихонечко шелестя свежей листвой.
- Придётся поквартирный обход делать! вздохнул Серёгин. Иначе ничего не выйдет...
- А если так выйдет? подскочил к Серёгину Петров.
- Будем надеяться, что кто-нибудь из ваших соседей в это время не спал, сказал Пётр Иванович.
И Серёгин с Сидоровым пошли по квартирам. В доме было всего двенадцать квартир. Их обитатели крепко спали в тёплых постельках, и добудиться их оказалось делом не из лёгких. Людям
- Белая... Отечественная, свидетельница замялась. Извините, я в моделях не разбираюсь.
- Так, белая... А откуда она выехала?
- Ну, я проходила, кажется, мимо двадцать восьмого дома. Кстати, я там, рядом живу, в тридцатом. И вот, я шла-шла мимо дома, Антонина Казимировна сильно волновалась, рассказывая. Она всё время теребила свои крупные янтарные бусы. А там двор такой тёмный... Раньше, помню, фонарь горел, а теперь нет: хулиганьё разбило. Их тут много, дурачков. Так вот, я иду, и вдруг эта машина ка-ак вылетит с того двора! Свернула на Овнатаняна, а там как раз человек какой-то переходил. Машина его сбила и умчалась. А я сразу за телефон скорую помощь вызвала. Этого горемыку увезли в больницу, а я сразу же к вам, в милицию, побежала.
- А в какую сторону потом уехала машина? К центру, или к Макеевке? спросил Сидоров.
- К центру, к центру! закивала Антонина Казимировна. Туда, «наверх»!
Пётр Иванович всё тщательно записал, и, проверив, сказал:
- Спасибо, Антонина Казимировна. Думаю, вы больше не понадобитесь.
- Не за что, улыбнулась Антонина Казимировна. До свидания!
Женщина встала и пошла к двери. В своём цветастом платье она очень напоминала большущего пёстрого махаона. Когда Антонина Казимировна открыла дверь, та издала пронзительный скрип.
- Опять петли проржавели... пробурчал Серёгин.
- Пётр Иванович, сказал Сидоров. Насчёт дорожного происшествия. Я знаю одного типа, такой странный чувачок. Он всё вампиров в парке и в балке ищет. Может, он видел что-нибудь. Он там ходит постоянно, играет то в Ван-Хельсинга, то в Антона Городецкого. Хи-хи
Пётр Иванович пожал плечами. Он не очень-то доверял всяким там «вампироловам». И абсолютно не верил в вампиров. Но в такой ситуации любой свидетель был на вес золота.
- Ладно, тащи своего «Антона», согласился Серёгин, подшивая в папку протоколы.
Сидоров достал из-за пазухи мобильник. Нащёлкал номер.
- Хэллоу, Миха! гаркнул сержант в трубку. Подгони ко мне на базу сейчас, окей?
Миха на том конце, видимо, испугался.
- Да ты не дрейфь, Михася, не заметут! успокоил его Сидоров. Просто побазарить надо
Сержант ещё долго разговаривал с другом на молодёжном сленге. Потом спрятал телефон и заявил:
- Сейчас, он подъедет. Только вы не бойтесь, он в «доспехах» своих будет «дежурит»!
Серёгин хохотнул и сказал:
- Ничего, посмотрим на твоего «Ван-Хельсинга»!
Сидоров вышел встретить Миху во дворе. Через десять минут вернулся. За ним плёлся Миха «Ван-Хельсинг». Выглядел он действительно странно. На нём был камуфляжный костюм и такая же кепка. За спиной болтался болотного цвета рюкзак. А с шеи свисал большой армейский бинокль, фотоаппарат-полароид и ещё какая-то штуковина, напоминающая прибор ночного видения. Миха был подпоясан поясом-патронташем, из которого вместо патронов торчали туповатые деревянные (осиновые, ли?) колья. А его кепка была утыкана неохолюзными ветками с подвявшими кленовыми листьями. Возраст Михи был непонятен: на его подбородке, лбу и щеках красовалось по три жирных чёрных полосы, нарисованные, по всей видимости, пальцами. Дополняли картину большие, толстые круглые очки. Миха был близорук. И чрезвычайно растерян. Войдя, он даже забыл поздороваться. А только озирался и глуповато моргал из-за очков испуганными голубыми глазками.