Пройдёмте со мной, Антонио встал и протянул мне руку, я покажу, где вы будете жить.
Мы вышли из небольшого бунгало и начали подниматься в гору. На огромной территории располагались бараки, хозяйственные постройки, гаражи и склады. Небольшие гостевые домики (вроде того, где мы разговаривали) были раскиданы чуть выше. Еще выше, над всеми, возвышалась вилла.
Я уже несколько недель не поднимался пешком на виллу, рассказывал мне мужчина, после того, как начал уставать и задыхаться, поднимаюсь на автомобиле или ночую внизу, в одном из бунгало. Но вы, я слышал, абсолютно здоровы, Виктория? Он пристально уставился мне в глаза.
Откуда вы обо мне столько знаете, сеньор Антонио? Ответила я вопросом на вопрос.
Я знаю все, отрезал прохладно мафиози, принял это за правило давно. Проще платить и держать информаторов, чтобы потом, если понадобиться быть первым.
Похвальное умение, пробормотала я под нос.
И у меня везде есть свои люди, продолжал он, на базах, в городах. У меня большие планы, мисс Фрайди, весело добавил Антонио, и мне нужно быть абсолютно здоровым, чтобы завоевать мир и создать свое собственное государство.
Амбициозно, пожала плечами я, усиленно переваривая полученную информацию.
У меня был врач, обернулся ко мне мужчина, очень хороший врач Но он оказался слабым. После того, как я немного поиграл с его дочерью, он сказал, что не будет меня лечить Пришлось пристрелить, чтоб другим неповадно было Вы же знаете, стоит только показать слабость
Я ошарашенно смотрела на Антонио.
Вы ведь не будете мне перечить? Мисс Фрайди? обаятельно улыбнулся Антонио, открывая дверь небольшого одноэтажного домика с тростниковой крышей.
Постараюсь, выдохнула я.
Располагайтесь, кивнул мужчина вглубь комнаты, электричества здесь нет, но есть керосиновая лампа. Завтра я покажу свои владения. И пожалуйста, не расстраивайте меня. Не пытайтесь сбежать или еще чтонибудь.
Я непонимающе хлопала глазами.
Я становлюсь очень неуравновешенным, когда злюсь, словно извиняясь, улыбнулся Антонио, завтра утром приглашаю вас на завтрак на виллу. С балкона видно Мексиканский залив, прекрасное зрелище Ферма по периметру заминирована. И собаки.
Что, собаки? Переспросила я.
Ночью я выпускаю собак, глаза мужчины лучились удовольствием, советую до рассвета не выходить за дверь. Они голодные и приучены к человечине.
"Да он псих!" Вспыхнуло в мозгу.
И да, Антонио оскалил идеальные зубы, моя вероятная болезнь должна держаться в секрете. Понимаете? Моим шакалам дай только почувствовать слабину и
Красавец вежливо легко поклонился и, развернувшись, пошел прочь. Я закрыла дверь и прямо в коридоре опустилась на пол. Стукнулась пару раз затылком о дверь, надеясь, что в голове прояснится. И вдруг придет озарение что делать дальше?
****
Только через неделю я смогла уговорить Антонио выпустить меня за периметр фермы. Лекарств в аптечке было немного. Или бывший врач уничтожил остатки, или их изначально было мало.
Пока я не оборудую лабораторию, придется вам пить настойки и лекарственные чаи, приговаривала я, считая пульс Антонио и занося в блокнот. Пульс был учащенный. Антонио не зря беспокоился. Пока я поставила предварительный диагноз: "Хроническая
сердечная недостаточность второй стадии". Написала список всего, что необходимо для оборудования полноценного медицинского кабинета. Антонио сказал, что его бойцы все найдут и привезут. Оставалось только ждать и увиливать от свиданий с боссом.
Он приходил каждый вечер то с бутылкой вина, то с фляжкой текилы. А я делала вид, что забочусь о его здоровье и менторским тоном опытной пожилой женщины уговаривала не употреблять спиртного. Попутно читала лекции о правильном образе жизни, показывала несложные физические упражнения для тренировок, описывала нужную диету и тому подобное. Я очень беспокоилась о его здоровье, понимая, что тоненькая ниточка отделяет меня от насилия или смерти. И это ниточка в руках Антонио.
Я надеялась, что пока я ему нужна, он будет держать себя в руках. Хотя иногда он меня сильно пугал. Словно невзначай дотрагивался до щеки, обнимал за талию, проводил рукой по волосам. Я дергалась и сжималась от страха. Он улыбался и поднимал ладони вверх, словно извиняясь, но в глазах плескалось веселье.
А два для назад Антонио показал мне ранчо, и я увидела ад на земле. Рабыни и рабы, избитые, измученные, жалкие. Самих бандитов было немного, человек сто. Обвешенные автоматами они следили за порядком. Работали другие. Бедные мужчины и женщины жили в грязном тесном бараке, работали от зари до зари, питались отбросами и ходили почти обнаженные. С непроницаемым лицом я шла рядом с Антонио, стараясь дышать через раз и не реагировать на пошлые двусмысленные взгляды охранников.
Я так и не поняла, зачем была нужна эта демонстрация силы? Для контраста? Что бы я восхитилась своим более менее привилегированным положением? Или для устрашения доктора (меня)? Чтобы я так отчаянно не шарахалась от его ласк?
Антонио как хитрый шакал, подбирался все ближе и ближе. Ласковыми улыбками, от которых стыла кровь. Мнимой заботой и вниманием А сам расстреливал пленников по вечерам во дворе, и натравливал собак на беглецов.