Глава 18
-- Ты позвала, и я отвечу на зов, дочь морей, -- произнёс Джаспер, глядя только на меня.
Мой тритон сейчас серьёзен, словно обречённый на смерть. Я ещё не видела его настолько решительным и собранным. Он произносил слова древнего обряда, сейчас я уже знала это. Память предков морского народа пробуждалась во мне, многое делая понятным. Своей песней я воззвала к его мужской сути, и он не мог не ответить мне, потому что сам жаждал этого, пусть тайно, безнадежно... Нас свёл дух океана, перед которым невозможно солгать или слукавить. Он читает в наших душах самое потаённое, спрятанное даже от самих себя. Океан услышал мою песню и явил того самого мужчину, который был в моих мыслях, родственную душу... любимого.
Если я сейчас отвечу: "Называю тебя своим" перед всем обществом и в присутствии отца, то мы будем считаться мужем и женой. Хочу ли я этого? Люблю ли я Джаспера всей душой? Согласна ли принадлежать ему? Вопросы, на которые, я уже знала ответ. Да! Сто раз, да!
Любимый...Такое важное слово в жизни любой женщины.
Любимый... Сердце заходится от нежности и притяжения.
Любимый... Я повторяю снова и снова, боюсь спугнуть ласковый огонь, расцветающий во мне, словно волшебный цветок. Грёзы, оживающие наяву, грёзы о нём.
Как стремительно ворвалось в мою скучную жизнь это чувство -- любовь. Джаспер, спасший меня от солнечного наваждения, заполнивший собой весь мир, сам стал моим солнышком. Вот сейчас он грустно смотрит на меня и пытается запомнить каждую чёрточку, будто прощается. А я открываю рот, чтобы произнести древние слова и связать нас навсегда. Пусть будет так, я хочу этого всем сердцем. Ну, пожалуйста, счастье, стой!
-- Остановитесь! -- прокатился грозный голос отца по залу, как цунами.
Вот и осыпается моё счастье о гнев родителя и тревожно сжимается сердце в предчувствии беды. Отец, не надо! Зачем ты это делаешь, ведь знаешь, что мы с Джаспером связанны навсегда. Не нужно меня останавливать, Повелитель! Но он решительно расталкивал оторопевших тритонов и пробирался к нам. Следом за ним еле успевала Солья, тревожно глядя на нас
с Джаспером. Слова, которые я хотела только что сказать, стали комом в горле, и я смогла лишь прохрипеть что-то невнятное.
-- Как ты посмел! -- ревел Повелитель разъярённым зверем, обращаясь к Джасперу.
-- Отец, пожалуйста, дай им объясниться, -- попыталась унять бушующего Владыку сестра.
Её огненные волосы разметались кровавым ореолом, но лицо...прекрасное лицо Сольи преисполнено сострадания. Воительница пыталась докричаться сквозь гнев Повелителя. Но чтобы остудить этот гнев, нужно нечто гораздо большее. И Солья не в силах ничего изменить, не она и никто, кроме...
-- Солья, это тебя не касается! Не вмешивайся! -- кричал в ответ отец, неотвратимо приближаясь, словно рок.
Его глаза потемнели от бури, шумящей внутри его яростного духа. Каждый в этом зале вздрогнул и внутренне сжался. Повелитель подавлял волю всех вокруг, горел невыносимо ярким солнцем, сейчас смертоносным и суровым. Ещё мгновение и в гневе погибнут несколько судеб.
-- Я доверял тебе Джаспер, а ты воспользовался невинностью Ариэль и соблазнил её! Уничтожу тебя прямо сейчас, не останется даже следа или воспоминания о вероломном предателе! -- гнев отца достиг апогея.
Пространство наполнилось напряжением и искрящейся воинственной энергией. С его рук стекали мощные заряды молний, закручивающиеся в сферы и ожидающие только импульса Повелителя. Это не моё лёгкое баловство, а смертоносное оружие и что самое главное Джаспер ничего не собирался делать. Мой Джаспер! Он застыл с широко распахнутыми глазами, наполненными неизбывной тоской. Любимый, что же ты делаешь?
-- Прости Повелитель, но я люблю твою дочь, -- со спокойствием обречённого на смерть и смирившегося с этим, проговорил Джаспер.
А я вспомнила его слова, когда капризничала и вынуждала поцеловать себя. Джаспер уже тогда знал, на что идёт и чем ему это может грозить. Он был уверен, что будет казнён, и всё равно поцеловал меня. Ох, любимый, почему же ты ничего не сказал мне тогда.
-- Прости и ты, рыбка моя, но я не сожалею ни об одном мгновении, проведённом с тобой, -- грустно прошептал тритон. Он готовился к смерти и прощался навсегда.
-- Джас, не прощайся со мной, делай что-нибудь! -- потребовала я, пытаясь перекричать проклятия отца.
-- Я не буду сражаться с Повелителем, а главное с твоим отцом, Ариэль. И бежать тоже не собираюсь. Мне нечего стыдиться, милая, -- тихо отвечал Джаспер, и я понимала, что он искренен и бесконечно благороден духом.
-- Ариэль, если ты не сделаешь что-нибудь именно сейчас, потом будет поздно, -- проговорила Солья.
Только то, что мы стояли слишком близко к Джасперу, вынуждало отца медлить и не обрушить на него шаровые молнии. Чёрт, чёрт! Что делать? Два самых дорогих мне мужчины сейчас замерли напротив друг друга. И один собирался убить другого, так и не встретив сопротивления. Чёрт, такие благородные, но такие глупые! А я? Что могу сейчас сделать я? Сразиться с отцом? Это смешно, я не смогу и в страшном сне представить сражение с папой. Но и Джаспера я не могу потерять. От этой мысли закружилась голова. Потерять Джаса? Навсегда?