Уборщик поднялся, сбросил фартук и прыгнул вперед.
Он очнулся на полу в просторной комнате со стенами, затянутыми красным шелком. Сквозь трепещущую полупрозрачную завесу проникал слабый утренний свет. Луис пошевелился, проверяя, не связаны ли руки, и прощупал языком зубы. Удивительно, но все они были на месте. Когда глаза привыкли к полумраку, он рассмотрел в дальнем конце комнаты стол, стоящий на поблескивающих позолотой львиных лапах. На столе сидел босой молодой мужчина в черных шароварах и глядел на Луиса. Хосе Рамирес собственной персоной. Луис уткнулся лицом в ковер, пряча мгновенную улыбку. Он рискнул и добился своего, но игра только началась. Фернандес приподнялся на руках и сел, оглядываясь по сторонам. Шелковые подушки, ковры и статуэтки. Полный набор нувориша. В комнате не было видно охраны. Ни прислуги, ни оружия. Это не соответствовало характеру хозяина дома, который Луис выстроил на основе той немногой информации, которой обладал. Что ж, так даже интереснее.
Как тебя зовут?
Голос Рамиреса оказался неожиданно низким для его возраста.
Мануэль.
Луис осторожно потрогал разбитую губу, на пальцах осталась кровь. Ребра ныли, будто по ним проехал каток.
Откуда ты взялся, Мануэль, что уложил четверых моих парней за один вечер? Альфредо говорит, ты походил на разъяренного демона, усмехнулся Рамирес, кто бы поверил, что помощник судомойки из Зазу способен на такое?
Фернандес прочистил горло и встал. Хосе не сводил с него внимательных глаз, но испуганным не выглядел.
Я вырос в Сьюдад-Боливар*, наконец ответил Луис. Он был готов к расспросам и Боготу знал прекрасно, в том числе и по рассказам отца.
Подойди.
Луис приблизился к залитым красноватым светом столу.
Да ты, оказывается, красавчик! хохотнул Рамирес.
Луис отвел взгляд. Бывали минуты, когда он ненавидел свое лицо больше всего на свете. Хосе беззастенчиво рассматривал пленника с ног до головы, задержавшись взглядом на сережке в ухе.
Что это? спросил Рамирес, указав на выгравированный в серебре знак.
Два креста и буква А. Мою мать звали Арманда, она носила два крестика оберега на шее, один для души, другой для тела.
Что ты делаешь в Кито? От Боготы путь не близкий.
Я уже три года не был в Боливии, ответил Луис, живу там, где есть работа. И там, где меня не ищут, криво улыбнулся он.
Что ты натворил?
Луис помедлил, будто подбирая слова.
Выбрал себе девушку, слишком падкую на роскошь. А быстрые деньги редко бывают чистыми.
Рамирес легко спрыгнул со стола и раздвинул створки окна, впуская в комнату шум теплого утреннего дождя.
Я Хосе Рамирес.
Я знаю, кто ты, ответил Луис, в Кито даже собаки знают, что означает знак колючей ветви. Он был набит на лице у одного из твоих людей.
И ты все равно полез с ними в драку? поднял бровь Рамирес.
Я не умею отступать.
Хосе усмехнулся и, выхватив из складок шаровар изогнутый нож, приставил к горлу Фернандеса.
Тогда ты проживешь весьма короткую жизнь, Маноло.
Луис не мигая смотрел в светлые, как у рептилии, глаза Хосе.
Может и так. Зато когда ей придет конец, никто не назовет меня трусом.
Луис с детства привык к ненависти. Его ненавидели соседские дети, позже ненавидели однокурсники, на работе его ненавидели коллеги, а теперь и члены банды Рамос. Он слишком быстро вошел в состав картеля и стал одним из приближенных Рамиреса. Это вызывало зависть и подозрения. Они без устали прочесывали его прошлое, пытаясь отыскать компромат, и не находили ничего. Маноло Айала, дитя трущоб, скрытное, умное и опасное, как ядовитая змея. Человек, ничем не отличающийся от них самих.
Стычек с членами Эль Кондадо становилось больше, слово война открыто зазвучало отовсюду, времени оставалось в обрез.
На узкой улочке Кито сидела торговка амулетами. Взглянув на Луиса, она нанизала на полосатый шнурок горсть цветных бусин и закрепила талисман позеленевшей от времени застежкой в виде оскаленной обезьяньей головы. Фернандес бросил на прилавок монету и сунул амулет в карман. Ему нужна была удача.
Через два дня вечеринка в доме Рамиреса была испорчена мрачным известием. Двое членов малого совета клана были убиты приспешниками Эль Кондадо, а третий был взят с оружием в руках подъехавшей полицией и отправлен в изолятор, где с ним немедленно произошел несчастный случай. Хорошая новость заключалась в том, что в ходе перестрелки был захвачен заложник племянник братьев Морено, Андрес.
Луис вошел в красный кабинет и тихо закрыл дверь. Рамирес метался по комнате, как тигр в клетке. На полу валялась расколотая китайская ваза. Золотистые
иероглифы изменили значение, сложившись новыми изломанными узорами.
Ты звал меня, Хосе?
Рамирес подскочил к Луису и схватил за рукав.
Будь все проклято, я достаточно терпел! Идем, Мануэль. Мы отправим этим bastardos* их родственничка по частям!
Черный макларен был отогнан в сторону, на его месте с потолка гаража спускалась цепь, глубоко впившаяся в поднятые руки худенького паренька лет семнадцати. Смуглая кожа казалась зеленоватой, он со страхом смотрел на вошедших, изо рта торчал кляп. Внезапный выброс адреналина ударил Луиса словно разряд тока, он не ожидал от себя такой реакции. Это пугало и одновременно завораживало. Хосе подошел к пленнику и достал нож. Андрес в ужасе забился, цепь противно заскрипела.