Волк снова заскулил, как будто желая поприветствовать. Лила тоже скулила так же безнадежно, вспомнил Этан, хотя много лет пытался не думать о ней. Волк подошел ближе, наклонился к горлу Этана, и тот приготовился к нападению.
Волк ткнулся носом в шею Этана. Едва-едва.
Какого хрена?
- Назад, Брэм, - словно из ниоткуда послышался приказ, волк послушно отступил на несколько шагов.
Брэм. Этан помнил это имя. Его кошачья половина запоминала все имена. Значит, стая все та же, хотя в прошлый раз Брэм был совсем мальчишкой. И они как-то выследили Этана. Но зачем? Он бы почувствовал тошноту, если бы не наркотик, позволявший ему парить в безболезненной ясной пустоте, где важными оставались лишь его любопытство и гнев но даже эти эмоции как будто отдалялись. Этан почувствовал подступающую панику.
Брэм встал между Этаном и вторым волком и зарычал. При других обстоятельствах можно было бы подумать, что Брэм его защищает, а это не имеет смысла. Очевидно, траквилизатор мешал ясно мыслить.
- Господи, Брэм, я же могу свернуть тебе шею. Хриплый голос звучал недовольно и властно.
Этан внутренне вздрогнул.
- О чем ты, мать твою, думал, играясь с нашей дикой кисой один на один? Он мог вспороть тебе брюхо. Он делал такое раньше.
Несмотря на все усилия, глаза Этана закрылись. Он еще не до конца потерял сознание, но уже не чувствовал течения времени. Он старался сосредоточиться на себе, на своей кошачьей половине. Он кошка, не человек. Никаких обращений, больше никогда. Нельзя расслабляться, ослаблять мертвую хватку на способности обращаться, нельзя поддаваться слабой половине.
- Это была охота , Даг. Незнакомый полный укоризны голос вернул Этана в настоящее. Он звучал тихо и неуверенно и явно принадлежал кому-то, стоявшему совсем рядом с Этаном.
- А что еще мне оставалось, раз он пытался от нас сбежать? спросил тот, кого звали Даг. Мне понадобилось три выстрела, чтобы отправить его в отключку. Эта кошка быстрая, ловкая и чертовски верткая. Я дважды промахивался.
Последовало долгое молчание, и если бы у Этана еще оставались силы, он бы поднял голову, чтобы разглядеть оборотней. Но он мог лишь слушать.
- Брэм, посмотри на меня, - потребовал Даг.
- Прости.
За что простить? Этан не понимал. Он знал лишь, что желтоглазый темный-волк-по-имени-Брэм теперь человек. Должно быть, он перекинулся, пока Этан дрейфовал в наркотическом тумане.
Один бог знает, сколько прошло времени.
Но зачем превращаться из волка в человека? И почему они не напали на него? Чего они ждут? Что он тоже обратится? Самое худшее, что они взывали к нему, эти оборотни, стоя рядом в своей человеческой форме. Они взывали к человеческой половине Этана, и он боялся, что не сможет устоять.
- Отойди от него, - снова раздраженно заговорил Даг. Ты даже не волк, а он все еще кугуар.
И останется им. Он не собирается менять форму. Как будто издалека он услышал свое фырканье.
- Брэм, - предупреждающе повторил Даг. Если ты не умеешь себя вести, я найду другого для этой
работы.
- Он без сознания. В голосе Брэма звучало почти возмущение. А я знаю, как о себе позаботиться.
- Ну конечно.
Мужчина не поверил Брэму. Почему нет? Этан рассеянно пытался понять, о чем они спорят. Он терял нить разговора. Еще одна иголка впилась в его бок, и он почти не почувствовал укола.
Время шло, но Этан был все так же полон решимости оставаться кошкой.
Кто-то сказал:
- Боже, мы торчим здесь почти час. Перекидывайся уже. Альфа положил руку в перчатке на лицо Этана, и несмотря на желание не показывать слабости, тот вздрогнул. Большой палец приподнял его веко, и синий глаз из его худших кошмаров уставился в глаз Этана.
- Ну ладно, Брэм, похоже, ему нужно помочь, и сейчас он явно беззащитен, почти без сознания. Иди сюда, потрогай его, убеди. И альфа впервые обратился к Этану: - Обращайся, дружище. Так тебе будет легче.
Этот засранец ему не друг, но Этан смог лишь тихо, жалко зашипеть. Его затрясло. Человеческая половина, так долго подавляемая, рвалась на свободу обратиться, перекинуться, быть с этими людьми. Поговорить с ними.
Он не может, не может это себе позволить. Только не с гребаными волками.
Они знали о его внутренней борьбе, но были беспощадны. Чья-то ладонь легла ему на спину. Не похлопала, а ужасно нежно погладила, скользнула вниз. Они играли с ним, искушали, а человек внутри него не знал, или ему просто было все равно. Человек думал, что им нужна компания, что они предлагают свою дружбу. Человек был идиотом, который жаждал общения.
Его кошачья половина, наоборот, была одиночкой, животным, которому не нужен никто и ничто, кроме еды и сна.
Его кошачья половина была намного сильнее. Обычно. Сейчас человек жаждал прикосновений, и Этан не мог перебороть его. Из-за наркотика и ладони оборотня пальцев, расчесывающих его мех и ласкающих плечи и спину он ужасно, смертельно ослаб. По телу пробегали волны озноба.
- Не сопротивляйся, Этан, - едва слышный шепот, как будто чтобы его успокоить. Голос Брэма сочился соблазном и предательством. Предлагал фальшивое утешение.
Этан не желал сдаваться. Он изо всех сил боролся с собой, цеплялся за кошачью сущность, отбивался от человеческой, а ловкие пальцы нежно гладили его открытую шею. Несмотря на все усилия, Этан погрузился в темноту.