Громовая Воительница, вслух читаю я.
Губы растягиваются в широкой улыбке. Судьбы святые, я должна узнать, что сделать, чтобы она осталась.
Я подрагиваю от восторга, все тело покалывает каждый раз, когда я представляю в мыслях огромную медведицу.
Она настоящая. Не то чтобы я думала, что выдумала её, просто говорить с ней, по-настоящему беседовать, кажется сном, как бы неожиданно она не появилась.
Она хочет, чтобы я нашла способ заставить её остаться, так что проблема явно во мне. Я вспоминаю её слова. «А ты умная». Так ли это на самом деле?
Я бездумно разглядываю карту, скользя пальцами по месту, где изображена Сокровищница. Я все еще хочу попасть туда, но встреча с моей валь-тивар забрала все внимание. Не то, чтобы это было сложным делом, думаю я и вздыхаю.
Кажется, самое главное это контроль над магией. Торви часть моей магии, и она появляется и исчезает так же беспорядочно, как наколдованные лед и снег. Должно быть, ключ в этом. Не могу придумать ничего другого, что могло бы повлиять на ситуацию.
Завтра воскресенье, и утром у нас урок рун во Владении Ученого. При мысли о разговоре с Брунгильдой желудок будто наполняется свинцом, но здесь нет больше никого, кто мог бы помочь мне. Если я хочу снова увидеть свою кровожадную, любящую крепкое словцо медведицу, мне придется подлизываться к мерзкой фейри Двора Льда.
Следующим утром я просыпаюсь очень рано, моюсь, одеваюсь и сразу иду в Крыло Птицы. Мне неизвестно, в какой из комнат живет Брунгильда, но к счастью не приходится это выяснять, потому что проходя мимо библиотеки, я вижу её внутри. Когда я стучу, она открывает дверь и хмурится.
Урок рун длится не два часа.
Я хотела спросить насчет магии, говорю я.
Обучение магии будет во вторник.
Я хотела уточнить, не можем ли мы начать пораньше, эрсир, говорю я так вежливо, как только могу.
Ну, после такого позорного выступления на демонстрации силы, я могу понять это желание, бормочет она. Стыд нарастает во мне, но я его подавляю сразу, до того, как он в меня вцепится.
Я хочу научиться контролировать свою валь-тивар, с нажимом говорю я.
Брунгильда поднимает бровь. Она выглядит просто идеально, красиво заплетенные косы элегантно уложены в пучок на макушке, перья крыльев поблескивают.
Твоя валь-тивар, задумчиво говорит она. Она пробегает взглядом по моей одежде, будто замечает её впервые и поднимает вторую бровь. Ты одета в мой старый боевой костюм? спрашивает она.
Я киваю.
Так как я не смогла взять ничего с собой, Вальдис попросила Маргери подыскать для меня одежду, я жду, что она скажет, что я недостойна носить её вещи или назовет меня воровкой, но она кивает.
Да, она тебе подходит. Это разумно, учитывая твою ситуацию. Почему ты решила, что контроль над магией поможет тебе контролировать и валь-тивар? спрашивает она.
А вы так не думаете?
О, я уверена, что поможет. Думаю, это единственный способ управлять валь-тивар, говорит она. Мне просто интересно, почему ты так решила.
Я пришла не для того, чтобы она надо мной издевалась, но мне нужна её помощь, так что я принимаю правила игры.
Вчера я говорила со своей валь-тивар, и она хочет остаться со мной в Фезерблейде.
Ты говорила со своей валь-тивар? переспрашивает она, снова скорее задумчиво, чем с издевкой.
Она говорит, что не может остаться здесь не по своей вине, а по моей, и я думаю, что единственный способ улучшить контроль над ней это лучше освоить новую магию льда.
Какое-то время Брунгильда молчит, а потом осторожно спрашивает:
Она предположила, что это тебе нужно узнать, каким образом она сможет остаться подле тебя?
Она не предположила, а прямо это сказала, отвечаю я.
Она говорила с тобой?
Да, говорю я, хмурясь. Брунгильда странно на меня смотрит. Все валь-тивар разговаривают со своими Валькириями, разве нет?
Да, они говорят с нами, но это происходит не так, как общаемся мы с тобой. Мы общаемся с помощью образов, с помощью чувств, с помощью ощущений, эмоций и приказов. Они не разговаривают в прямом смысле.
А в Торви есть хоть что-нибудь нормальное?
Получается, ты разговаривала с медведицей полностью с помощью слов?
Ну да, то есть, она звучала у меня в голове, но у нее был голос, интонация, она произносила слова. На самом деле, ей нравится ругаться.
С минуту Брунгильда выглядит искренне удивленной. Потом она касается рукой подбородка, когда рядом с ней со вспышкой появляется птица. Я не могу не разглядывать её. Не знаю, считается ли грубым вот так пялиться, но не делать этого просто невозможно. Это голубая сова с сияющими сапфировыми глазами. Её сверкающие перья окрашены во все возможный оттенки лазурного, а голова в форме сердечка обведена оперением цвета льда. Она смотрит на меня со всепоглощающей мудростью.
Ты её видишь, говорит Брунгильда.
Да.
Остальные говорили, что ты это можешь.
Она очень красивая, говорю я. Это правда, хотя сова меня и пугает. Прежде, чем я успеваю остановиться, с губ слетает следующий вопрос: Что я позволила ей сделать со мной там, в Ледяном Дворце? животное моргает огромными глазами, глядя на меня.