И теперь эти самовлюбленные, издевающиеся надо мной мудилы его разрушили.
Лед вырывается из моего тела и отбрасывает Оргида назад. Я снова бросаюсь к яме. Моя рука полностью покрыта льдом, тянусь ею сквозь пламя и достаю то, что осталось от щита. Это всего лишь металлическая пластина с изображением медведя, но это хотя бы что-то. Я разглядываю его, пытаясь понять, можно ли спасти хоть что-то, когда Оргид с Ингой хватают меня за руки. Чтобы выбраться из захвата, я готова присесть на пол, как нас учили на глиме, но в кузнице раздается низкий, рычащий голос. Они оба замирают.
Убрали от нее свои сраные руки.
В помещение входит Каин, и я в ярости смотрю на него.
Я не ребенок! рявкаю я, изо всех сил разводя руки в стороны и одновременно резко падая на пол. Осколки льда летят в Оргида и Ингу, и когда обе мои руки освобождаются, я слышу стоны.
Снежинки вихрем кружатся около меня, когда я поднимаюсь обратно на ноги. Секунду они смотрят друг на друга, очевидно, взвешивая свои шансы. Но учитывая, что здесь Каин
Это все равно был херовый щит, бросает Инга, и они оба устремляются к двери.
Клянусь, я буквально вижу, как Каин сдерживается, когда они проходят мимо, а его злобный, громадный волк наступает им на пятки. Они оба ускоряются.
Каин поворачивается ко мне, и снегопад прекращается. Однако, мои руки все еще покрыты слоем льда, и вода капает на пол, когда они начинают оттаивать в жаркой кузнице. Но все, что меня сейчас волнует груда искореженного металла у моих ног.
Придурки, шепчу я, наклоняясь, чтобы его поднять.
Знаешь, творить магию без жезла способны только Высшие фейри или Валькирии, говорит Каин.
Ну, я не Высший фейри, бросаю я, разглядывая то, что осталось от щита.
Он пожимает одним плечом.
Тогда думаю, ты была права в саду в твой первый день здесь, я смотрю на него, и воспоминание о том разговоре само по себе приходит на ум.
«Думаешь, ты способна стать Валькирией?» спросил он тогда.
Я пока не Валькирия, говорю я. У меня нет крыльев, я не могу не посмотреть туда, где должны быть его крылья, и его плечи напрягаются.
Пока что, принцесса, ты единственная из новобранцев, у кого есть валь-тивар, я начинаю просить не называть меня так, и он поднимает руку. Ладно, ладно. Как тебе «лепесточек» вместо этого?
Больше воспоминаний о нашем с ним разговоре в цветочном саду заполняют мой разум.
Ты сжег лепесток, медленно говорю я.
Я и тебя сжег, его голос совсем тих, и я опускаю взгляд на руку, за которую он схватил меня. Следов не осталось, но я помню это ощущение, хотя теперь рука и покрыта льдом.
В голове резко проносится мысль.
Я только что сунула руку в огонь, чтобы вытащить щит, и не обожглась.
Он сможет коснуться меня, если моя кожа будет покрыта льдом?
Сначала вспыхивает мое лицо, а за ним и остальное тело. Каин, к моему удивлению, делает шаг назад. Он ведь не мог узнать, о чем я думаю? Или он сам думал о том же?
Уходи, шепчу я. Получается совсем неискренне, и он знает, что я этого не хочу, но должна была хотя бы попытаться.
Помоги мне войти в Сокровищницу.
Я хмурюсь, но радуюсь смене темы.
Нет.
Я всегда знал, что ты особенная, говорит он. Теперь все остальные тоже знают. Ты создана для гораздо более великого.
То, как он говорит, что я особенная, заставляет меня чувствовать
столько разных вещей, что я не знаю, как с ними справляться. Я не хочу быть особенной. Особенные привлекают внимание, а это риск того, что все узнают о магии памяти.
Но притворяться, что я не хочу быть особенной для Каина, когда он стоит передо мной и излучает вот эту хрень, из-за которой я начинаю тупеть невозможно.
Лесть тебе не поможет, выдавливаю я. Это тебе надо попасть в Сокровищницу, а не мне.
Его глаза сужаются и темнеют.
Если бы я сказал, чего действительно хочу, ты бы бежала, как от огня, принцесса.
Я сглатываю. Не знаю, имеет ли он в виду свое желание сжечь весь мир или воспламенить мое тело. То и другое я очень живо видела во сне. И он прав. То и другое должно заставлять меня хотеть сбежать. Но я не знаю, стала ли бы убегать, и понимаю, насколько сошла с ума, раз так думаю.
Вне зависимости от того, чего я хочу, Фезерблейд требует, чтобы ты вошла в Сокровищницу. Иначе он бы не показал тебе её. Он не пустил бы тебя ко мне в катакомбы.
Я снова смотрю на центральную пластину щита. Что если он прав? Приготовил ли Фезерблейд что-то для меня?
Это Фезерблейд подарил тебе этого зверя, говорит он и указывает на оплавившуюся морду медведя. Медленно, я поднимаю на него взгляд.
Это твоя новая тактика? мягко спрашиваю я. Решил отказаться от лести и тайной слежки?
Подумай об этом, лепесточек, говорит он, поворачивается и уходит из кузницы.
ГЛАВА 18
МАДДИ
Следующим утром за завтраком Харальд ударяет по нагрудной пластине и вместе с Эриком встает перед всеми.
Я рад сообщить всем вам, что наша достойная лидер, Сигрун, вскоре почтит нас своим присутствием, объявил Эрик, как только все умолкли.
Завтра вечером состоится пир в честь её прибытия, а в пятницу в полдень состоится демонстрация силы, говорит Харальд. Так что соберитесь и удостоверьтесь, что вы готовы. Это будет великолепное представление успехов, что мы достигли на сегодняшний день. Вам есть, чем гордиться и что показать нашему лидеру.