Но долгие годы предупреждений от родителей и сестры останавливают меня.
Мне безопаснее не знать.
Я слишком импульсивная и беспечная. Так они говорили, и честно говоря, они правы. Если бы я поискала что-то о семье Оргида и выяснила нечто, что смогла бы использовать против него, как долго бы смогла хранить это в секрете? Смогла ли бы дождаться подходящего момента, чтобы вывалить все это на него? Смогла бы его шантажировать?
От этой мысли я чуть не смеюсь вслух. В первый же раз, когда он дерьмово со мной обращался, я бы в гневе все высказала. И тогда он бы и правда стал меня преследовать. Не просто подшучивал или издевался надо мной. Он попытался бы устранить меня как угрозу.
Я должна сосредоточиться на тренировках, на том, чтобы стать Валькирией, а не подвергать себя еще большей опасности.
Эй, Мадивия! голос Эльдит возвращает меня в реальность. Она заколачивает гвозди в отремонтированные деревянные ступени перед Великим Чертогом, и я чуть было не прошла прямо мимо нее. Она видит мою заляпанную кровью одежду, и её взгляд становится жестче. Блин, ты в порядке?
Это не моя кровь, быстро отвечаю я. Рада, что с тобой все хорошо. Тебе пришлось драться с одним из чудовищ?
Нет, но я их видела. Как, Судеб ради, они сюда пробрались? я не собираюсь рассказывать, что Стражи Одина пришли к выводу, что предательство одного из них было единственным вариантом того, как Великаны попали внутрь, так что пожимаю плечами.
Не знаю, но Валькирии хотя бы быстро с ними разделались.
Не раньше, чем убили Ганса и Алису, тихо говорит она. На её лице нет страха, но видна такая тревога, какой я раньше не видела.
Я слышала.
Она хмурится.
От кого? Где ты была?
В палатах целителей.
Тебя ранили?
Я качаю головой.
Нет. Я в порядке. Но мне нужно привести себя в порядок.
Конечно. Занятия на сегодня отменили. Только ремонт, и она коротко вздыхает, поминальная служба по четырем погибшим новобранцам в храме вечером.
По коже пробегают мурашки. Четверо погибших за день.
Хорошо. Увидимся там.
Я поднимаюсь по лестнице, избегая взглядов новобранцев, которых встречаю по пути. Как можно быстрее моюсь и переодеваюсь, радуясь, что не столкнулась с Нави в нашей комнате, а потом бегу вниз в мастерскую Сарры.
Она там, когда я прихожу, сидит в большом кресле, обняв руками колени. Увидев меня, она подпрыгивает, и вместо того чтобы броситься меня обнимать, как я этого ожидала, она смотрит на меня с яростью.
Сарра, я рада что ты
Где во имя блядских Судеб тебя носило? вопит она. Я так волновалась! Я знала, что тебя нет среди погибших новобранцев, но не верила
до конца тому, что они говорят, потому что ты не особо со всеми ладишь. Я всю ночь провела в тревоге, и умираю от голода, потому что не выходила отсюда на случай если ты придешь, и я поверить не могу, что ты просто заявляешься сюда как ни в чем не бывало! слова вырываются из нее громким, беспорядочным потоком, и мое сердце сжимается от того, что она беспокоилась обо мне, хотя чувство вины и режет.
Я подхожу, обнимаю её и притягиваю ближе.
Сарра, прости меня. Мне так жаль. Я должна была сразу прийти к тебе и сказать, что со мной все в порядке. Просто Каин был ранен, и мы были в палатах целителей, и потом кое-что случилось, и
Она отталкивает меня.
Каин! Ты была с Каином! ярость и страх смешались в её взгляде. Мадди, все говорят, это он впустил Великанов!
Я шумно выдыхаю.
Это был не Каин.
Она качает головой, в глазах застыло сомнение.
Он как-то заколдовал тебя, Мадди. Почему? Почему ты ему веришь? Ему нельзя доверять, и ты это знаешь.
Мы с ним связаны, говорю я, и только слова слетают с губ, я понимаю, что это правда, пусть я и не могу этого объяснить.
Как связаны? Как ты можешь быть с ним связана? Ты не была с ним знакома раньше. Никогда раньше не встречалась с ним, в отчаянии она сжимает мою руку. Мадди, серьёзно, я волнуюсь за тебя, и хотя мне противно говорить это, но ты врешь сама себе, последние слова она почти что шепчет.
Если бы я еще раньше не решила все ей рассказать, я приняла бы это решение сейчас. Никто кроме Фрейдис так обо мне не волновался, и чувствую, как Сарре тяжело говорить мне, что я совершаю ошибку. Если бы она не переживала за меня, ей не было бы смысла проходить через это. Судьбы святые, она не стала бы проводить ночь без сна и пропускать ужин, если бы искренне не заботилась обо мне.
Сарра, клянусь, это не подростковая влюбленность и не какие-то чары Валькирий, мои щеки немного краснеют. В каком-то смысле это ложь, потому что нет сомнений в том, что с момента нашей встречи фейри Двора Огня вызвал во мне сотни разных развратных мыслей, но это не то, о чем я собираюсь рассказать.
Тогда что это?
Сначала поедим. Потом я все объясню.
Мы вместе идем на кухню рабов, и Сарра уговаривает работающую на кухне девушку разрешить нам наполнить тарелки хлебом и копченым окороком, с которыми мы возвращаемся в мастерскую.
Медленно, но верно, я рассказываю обо всем, вплоть до последнего разговора с Каином. Я ничего не скрываю, кроме разве что моей страстной реакции на обнаженное тело Каина. Но обо всем остальном я рассказываю, включая мою магию памяти и три статуи, которые изначально были в галерее, а теперь еще и оттаивающий волк. Говорить с кем-то о галерее кажется очень странным. Мне ни разу не приходилось описывать её или объяснять, какая она с тех пор, как я была маленькой и рассказывала родителям.