За учебники спасибо, сказала она и удалилась, слегка покачивая бёдрами.
Это был не обмен. Просто на прошлой неделе, я вызвался добровольцем (как-то у меня вошло это в привычку) помочь разгрузить книги, в университете. Те в благодарность дали мне несколько списанных учебников и добавили художественной литературы. Не особо интересной, иначе бы не дали. Учебники я сразу сплавил Новиковой, она не раз говорила, что после службы продолжит учёбу в Политехническом. Предупредил, что старые и списанные. Но всё равно, пришлись к месту.
Ты смотри, что с нашим рядовым, снова разинул пасть Мишаня, едва Новикова отдалилась на расстояние, с которого она точно не услышит вопли ефрейтора Филиппова. Аж слюна потекла!
Избавиться от дурацкой привычки обсуждать товарищей, я пока не смог его заставить, но, по крайней мере, научил его соизмерять мощность глотки и вводить людей в искушение, набить ему морду.
Костин снова закашлялся и стал сплёвывать махорку.
Ну почему нам дают сигареты без фильтра! возмутился он. Неужели нельзя выпускать побольше нормальных!
Неправильно мыслишь, товарищ рядовой! вмешался я. «Астру» без фильтра, положено выдавать молодым, почему? Потому что, вы вечно голодные, а ей и накуришься, и наешься!
Мишаня снова заржал аки конь. Саша Костин сплюнул ещё раз, и потушил бычок.
Кто в каптёрке? спросил я у него, когда он начал выходить из проёма, бывшего нашей курилкой.
Янис. В смысле рядовой Балодис, отозвался он.
Отлично, сказал я. Тогда докуриваем, и быстро в каптёрку, иначе Грибаидзе припрётся, тогда точно до наших нычек не доберёмся.
Костин не отреагировал на мои слова. Он слишком мало прослужил и не знал, местную солдатскую примету, что как только сержанты начинают вскрывать свои нычки, значит готовиться большая подлянка.
Я осторожно постучал в дверь каптёрки.
Кто там? раздался голос Яниса Балодиса, с лёгким, очень неуловимым акцентом.
Русские оккупанты! ответил беспардонный Мишаня, своими громовым голосом.
Я закатил глаза, и ткнул его локтем в бок. Железная дверь заскрипела, открылась и перед нами предстало разозлённое лицо Яниса. Его можно было понять. Из-за шести идиотов дурно отзываться обо всём народе, это реальное хамство и неуважение.
Сейчас уже многие забыли, но дело было вот в чём. В самом начале войны, в Риге, местные недобитые фашисты, выбежали на площадь с плакатиками «Лучше инопланетные оккупанты, чем русские». Они так недолго простояли, их начали избивать чуть ли не местные жители, а подоспевшая милиция по большому счёту спасла их от самосуда и расправы. После были выступления по Центральному Телевидению, деятелей латышской культуры, спортсменов и прочих, все осуждали это выступление. От них даже открестились эмигранты, а американцы промолчали, как и наши в аналогичных случаях в США. Но ложечки нашлись, а осадок остался. И у некоторых людей, преимущественно жителей провинции, таких как ефрейтор Филиппов, это иногда прорывалось.
Извини Янис, сказал я солдату и у того удивлённо вытянулось лицо. Товарищ Филиппов иногда позволяет себе дурацкие шутки, не думая над тем, что это не смешно, а оскорбительно.
Мишаня мрачно промолчал, а я, чтобы не терять времени вошёл в каптёрку.
За нычками? спросил Балодис.
За ними, за родными. А что?
Грибаидзе полчаса назад прибегал, сказал, что скоро будет и чтобы я никого не пускал. Товарищ Кирьянов, что-то
готовится?
Угу, пробормотал я, быстренько добираясь до наших с Мишаней запасов. Спецоперация. Пока не говорят, где как и почему, но в течение суток, доведут до личного состава.
Глаза Яниса радостно загорелись. Салабон, что тут скажешь. Служит второй месяц, пороху ещё не нюхал, поэтому очень хочет побывать в бою, а ничего хорошего в этом нет. Нет, я-то отсиживаться не собираюсь, не для того я добровольцем пошёл. Но и радости мне это уже не доставляло.
Нычку искать долго не потребовалось, и вот наконец, я извлёк нас с Мишаней драгоценный запас. Четыре блока сигарет. Два «Астра» с фильтром, один блок болгарских и ещё один американских. Широко жил партизан Боснюк, ничего не скажешь.
Ладно, Янис, спасибо, поблагодарил его я. Мы пошли, и да ты бы сам как-то запасся. Не только сигареты
Тот пробормотал что-то неразборчивое, а мы с Мишаней не стали его слушать, а поспешили к другим нычкам. Ничего, жизнь его научит делать запасы. Со снабжением в нашей рабоче-крестьянской армии всё в порядке, но вот только ситуации разные бывают. Не всегда оно успевает и тогда при себе лучше иметь небольшой запас, чтобы не было так грустно ждать, когда про нас вспомнят.
Значит так, товарищ Филиппов, начал я, официальным голосом, едва мы отошли подальше от каптёрки. Ещё одна подобная выходка, и выговор по комсомольской линии тебе обеспечен.
Мишаня, парень нормальный. Но иногда его заносит так, что лучше одёргивать, а за те полгода, что мы сидели на базе, он как-то расслабился.
Ну а чего такого-то?! возмутился он.
Ничего. Янис Балодис, комсомолец и твой боевой товарищ. И лично он осуждал выходку этих идиотов в Риге, как и вся его семья и ты не имеешь права делать намёки, приравнивая его к тем фашистам.