Я я не растворяюсь, попыталась я возразить, но звучало это жалко, неубедительно. Даже для моих собственных ушей. Я просто адаптируюсь. Борюсь. Как и ты.
Борьба не должна означать потерю себя! он резко оборвал. Ты рассказывала мне о своем мире, Алиса. О солнце, о машинах, о медицине, о свободе. Где все это? Где ты ? Ты целыми днями заперта в этой башне, как и я! Твои мысли только о проклятии, о сеансах, о Дерне, о войне! Ты даже имя свое почти не слышишь! Ты Аннализа для всех. И ты начинаешь думать как Аннализа! Отчаяние и холод вот твой мир теперь! Разве это не потеря? Разве это не медленная смерть?
Каждое слово било в цель. Я отшатнулась, словно он ударил меня физически. Глаза застилала пелена. Он видел. Видел мой внутренний кризис, мою тоску, мой страх исчезновения. И использовал это как оружие. Чтобы оттолкнуть.
Так что же ты предлагаешь? спросила я, и в голосе зазвенели слезы, которые я отчаянно сдерживала. Уйти? Бежать? Куда? В замерзшее королевство, где меня знают только как «теплую целительницу»? Или обратно в Вейсхольм, к Эдгару, и притворяться Аннализой, которой я не являюсь? Или, может, ты надеешься, что где-то там есть дверь обратно? В мой мир? В мою «настоящую» жизнь? Я засмеялась, горько и коротко. Даже если она существует кто я там теперь? Девушка, выжившая после аварии? Сумасшедшая, которая бредила ледяными принцами? Я застряла, Кайлен! Между мирами! Между жизнями! И единственное, что у меня осталось голос сорвался, это ты. И эта борьба. А ты ты хочешь отнять и это?
Он смотрел на меня, и в его глазах бушевала буря. Боль, вина, ярость, страх и то самое,
от чего он пытался убежать любовь. Немыслимая, опасная, но настоящая. Он видел мою боль, и она ранила его сильнее любого проклятия.
Я хочу, чтобы ты выжила , прошептал он хрипло. Физически. И как личность. Как Алиса. Не как придаток к моему проклятию. Если для этого нужно оттолкнуть тебя пусть даже в пропасть одиночества я сделаю это. Я уже делаю. Он отвернулся, его плечи снова сгорбились под невидимым грузом. Уходи. Пожалуйста. Сеанс окончен. На сегодня и, возможно, навсегда. Это слишком большая роскошь. Надежда. Для такого, как я.
Его последние слова повисли в воздухе, холодные и окончательные, как приговор. «Навсегда ». Сердце сжалось так сильно, что я едва могла дышать. Я стояла, смотря на его спину эту неприступную, ледяную скалу, в которую он снова превратился. Все, что было между нами доверие, нежность, тот невероятный момент, когда лед плакал, а сердца бились в унисон казалось, рассыпалось в прах под тяжестью его страха и моего внутреннего кризиса.
Я не нашла слов. Ни для протеста, ни для утешения, ни даже для прощания. Просто развернулась и вышла. Дверь закрылась за мной с мягким, но зловещим щелчком. Стражник у двери бросил на меня беглый, ничего не значащий взгляд. Я прошла мимо, не видя коридора, не чувствуя холода под ногами. Внутри была только ледяная пустота и отголоски его слов: «Ходячее несчастье », «Следующая в очереди », « Растворяешься» , « Навсегда» .
« Растворяешься» .
Он видел. Видел то, в чем я боялась признаться себе самой. Каждый день в этом замке стирал грани. Грани между Алисой и Аннализой. Между студенткой-медсестрой и «теплой целительницей». Между свободой и заточением. Даже воспоминания о доме, о маме, о друзьях, о простых радостях о запахе кофе по утрам, о смехе в университетской столовой, о шуме дождя по крыше автобуса стали тусклыми, нереальными. Как будто это была не моя жизнь, а сюжет из книги или фильма.
Я пыталась цепляться за детали за ощущения, запахи, вкусы. Но они ускользали. Заменялись запахом ледяной пыли в коридорах замка, вкусом безвкусной похлебки, ощущением вечного холода под кожей. Я ловила себя на том, что мыслю категориями этого мира «проклятие», «Дерн», «амарантцы», «королевский указ». Я говорила на их языке, носила их одежду, подчинялась их ритуалам. Даже мой дар он стал не просто частью меня, а моей идентичностью здесь. Без него я была бы никем. Просто южной девушкой с подозрительной историей.
« Где ты, Алиса?» шептал внутренний голос, заглушаемый воем ветра за окном. Я закрыла глаза, пытаясь вызвать в памяти свое отражение в зеркале квартиры темные волосы, собранные в хвост, обычные джинсы, смешная футболка с надписью какая там была надпись? Не могла вспомнить. Вместо этого перед глазами вставало отражение в ледяном окне моей комнаты бледное лицо Аннализы, обрамленное светлыми, чуть вьющимися волосами, глаза с тенью усталости и страха, платье из грубоватой, но теплой ткани, ставшее моей униформой.
Я сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Боль была реальной. Островком ощущения в этом море потери себя. Я не хотела растворяться! Я хотела остаться собой! Но как? Как сохранить Алису в этом ледяном аду, где единственный свет это Кайлен, который сам был источником самой страшной тьмы? И который теперь отталкивал меня, чтобы спасти? Или чтобы избавиться от еще одного напоминания о своей проклятой судьбе?
Я бегу по бесконечному коридору замка, стены которого покрыты пульсирующим, живым льдом. За мной гонится что-то холодное, безликое, дышащее ледяной ненавистью. Я кричу, но звук замерзает в горле. Впереди свет. Теплый, золотистый. Я бросаюсь к нему, но это оказывается Кайлен. Он стоит, отвернувшись, его руки превращаются в сосульки, а когда он оборачивается, его лицо это ледяная маска с пустыми глазницами. «Следующая в очереди», шепчет лед. Я просыпаюсь с криком, в холодном поту, сердце колотится, как бешеное.