Расскажи хотя бы свою теорию, попросил Леникольн.
Я полагаю, миры занялись любовью. Принялся объяснять Каменщик. Тот мир, где души ожидают воплощения, вступил в интимную связь с нашим миром.
Кто из них девочка, а кто мальчик? спросил Леникольн.
Это сложно определить. Моё восприятие не такое большое, чтобы охватить сразу несколько миров. К тому же, точное число участников акта любви неизвестно. Занимающихся любовью миров вполне может оказаться больше двух. Или меньше.
Ладно. Каменщик старый извращенец. Что с него взять, кроме невнятных объяснений? Но вы! Родители императора! Что ВЫ делали в том храме?
Каменщик уговорил нас принять участие в ритуальной оргии. Сказал Овольд. Мы с Брунхильдой долго отнекивались. Но он так красочно расписал грядущую астрологическую ситуацию. Он сказал, подобная ситуация случается раз в тысячу лет. Только на один день небесные сферы откроют врата в мир, где дожидаются воплощения души Каменщик, как ты описал те души?
Теперь уже не важно, виноватым тоном прогундосил Каменщик.
Вобщем, мы хотели родить тебе братика, объяснил Овольд.
Или сестричку, дополнила Брунхильда.
Вы УЖЕ родили Императора! рявкнул Леникольн.
В этот момент из стен храма во все стороны брызнули радужные струи. Или со стен. Или сквозь стены. Было непонятно. Струи переливались всеми цветами доступными восприятию, и были похожи на сжиженный свет. Было похоже на то, как будто гигант ударил по озеру сжиженного света. И от этого на много километров вокруг разлетелись брызги какой-то непонятной субстанции, которая засветила дома, мостовую, телеги. Одна капелька даже попала на щёку Брунхильде.
Смой немедленно! крикнул Леникольн. И, не дожидаясь какой-либо реакции, кинулся к ближайшему дому. Всех жителей из района прилегающего к храму уже эвакуировали. Все двери были закрыты на замки. Но Леникольн с ходу проломил дверь и с жутким грохотом стал искать какую-нибудь ёмкость с водой. Как слон в посудной лавке.
Уймись, Аввик, закричала ему вслед Брунхильда. Ты устроил больше разгрома, чем совокупляющиеся миры. Но Леникольн ничего не слышал из-за грохота разлетающейся кухонной утвари.
Радужные брызги, разлетевшиеся из храма, светились изнутри. Но ничего не освещали. Они постоянно кипели, но не пузырились. Пар от радужных брызг, казалось, сгущал сам пространственно-временной континуум. Запах напоминал прорастающее зерно.
Через минуту Леникольн притащил кувшин с чистой водой и обнаружил безумное зрелище: Брунхильда, Овольд и Каменщик мазали друг друга брызгами радужного света, дико ржали и скакали вприпрыжку кругами по улице.
Стоять! Смирно! рявкнул Леникольн. Вы что творите? Леникольн стал кое-как смывать радужные брызги со всех троих. Одного кувшина не хватило, пришлось сбегать и разгромить ещё пару домов в поисках запасов воды. Толи омовения холодной водой помогли, толи сжиженный свет рассеял свою энергию, но минут через пятнадцать безумная троица успокоилась.
Что у вас тут твориться? грозно спросил Леникольн.
Мы изучаем уникальный научный феномен, ответила Брунхильда.
Да. Да. Именно изучаем, подтвердил Каменщик и заржал, как лошадь. Брунхильда не сдержалась и прыснула звонким смехом. А следом и Овольд подхватил смешуньчик.
Всех нормальных жителей городская стража уже эвакуировала на безопасное расстояние. Уходите отсюда немедленно!
Не кипяши, Аввик. Мы тут собрали учёный совет. Дружный смех троих учёных прервал объяснения на минуту. Затем Овольд продолжил: Мы этот феномен устроили, нам и искать способ привести в порядок столицу твоей империи.
Ну и что вы тут наизучали?
Выбросы происходят примерно каждые два часа, сказал Овольд.
А давайте назовём это выплесками! предложил Каменщик.
Нет! Назовём эти явления выпуками! вставила своё научное мнение Брунхильда.
Следующие пять минут учёный совет в составе Овольда, Брунхильды и Каменщика ржал так громко, что продолжить доклад императору о результатах научных исследований было невозможно.
Приступы веселья особенно сильны в первые пятнадцать минут после выброса. Неизвестная аномалия в храме в течении этих пятнадцати минут совершенно спокойна. Сказал Овольд.
Оно наслаждается допаминовым выбросом молча. Ну, то есть, переходит в пассивное состояние на пятнадцать минут, дополнил Каменщик.
Затем веселье постепенно стихает. И, одновременно, аномалия активизируется. К концу двухчасового цикла мы все становимся совершенно серьёзными и адекватными. Последние слова Брунхильда произнесла сквозь смех.
Вот, видишь, первые языки радужных шмяков уже зашевелились на стенах храма. А мне уже почти не смешно. Сказал Овольд.
Брунхильду в это время повело от ржача, она столкнулась с Леникольном и повалилась на землю. Леникольн и Овольд мгновенно подхватили Брунхильду под локти и поставили вертикально. От смеха тело Брунхильды обмякло и сделалось податливым.
Как приятно, когда есть нормальная семья! Сквозь смех сказала Брунхильда. Есть кому на ноги поставить!
Вашество, а почему ты не радуешься вместе с нами? спросил Овольд.
Потому что у меня высокие моральные идеалы, гордо сказал Леникольн.