Я хочу, чтобы ты поняла всю серьезность подписанного тобою контракта. Это не шутка, и теперь ты действительно не принадлежишь себе. В это сложно поверить, но ты привыкнешь.
Для чего все это? Контракт? Подпись? Разве одних денег не достаточно, чтобы купить человека?
Фактически ты права, но лишь добровольное согласие дает мне абсолютную власть над ним, его голос совершенно ровный, спокойный, как и весь его вид, начиная от изящных длинных пальцев и заканчивая расслабленной позой, говорящей о полном контроле над ситуацией. Я до сих пор не знаю, для чего я тут, и отчаянно отмахиваюсь от смутных догадок, которых так боюсь озвучить, задав ему всего лишь один вопрос: кем я стану для него? Любовницей? Игрушкой? Развлечением для его гостей? Видимо, он читает это по моему лицу, потому что, провернув изысканный, сверкнувший черным блеском перстень на безымянном пальце, лениво произносит: Знаешь, в чем состоит вся прелесть такой власти? он вопросительно изгибает брови, но не дает мне времени подумать, сразу продолжая: Такая власть не порождает раскаяния, потому что человек отдал свою свободу не под страхом смерти, не под жестокими муками, а по собственной воле, таким образом взвалив на себя все последствия. Так что, все что с тобой произошло или же произойдет ты на все это согласилась. Сама. Я хочу, чтобы ты всегда помнила об этом, Джиллиан, прежде чем считать меня чудовищем.
Я я так не считаю, я неловко пожимаю плечами, чувствуя себя сбитой с толку, и опускаю голову, низко, так, чтобы он не смог увидеть моей потерянности.
Хорошо. Ты вправе называть меня Господином, но ни в коем случае не по имени. Ты не должна проявлять неуважения и упрямства, показывать свой характер и пытаться увидеть то, что тебе не дано увидеть. Проще говоря, оставайся в моей тени, и тогда ты избежишь неприятностей. Я лояльно отношусь к проявлению любознательности, но терпеть не могу любопытства и пустой болтовни. Все остальное ты узнаешь позже.
Он выдерживает паузу, наверняка прожигая меня колючим взглядом, а я все же нахожу в себе смелость задать
свой главный вопрос:
Для чего я здесь?
Посмотрим, он дает скользкий ответ, совершенно ничего не разъясняя и порождая во мне еще больше вопросов. И не думай, что имея привлекательную внешность, тебе уготована одна участь. Твое тело уже принадлежит мне, а в этом мире есть куда более ценные вещи. Например то, что скрыто за этим взглядом, он многозначительно смотрит мне в глаза, застыв и словно что-то обдумывая, а потом скидывает с себя оцепенение и встает, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
Лишь после того, как за ним закрывается дверь, я позволяю себе расслабиться и, прикрыв лицо ладонями, расплакаться. Мне просто нужно немного времени, немного тишины, немного одиночества, чтобы до конца осмыслить свое положение. Мне просто нужно открыть глаза и проснуться, избавиться от этого кошмара и не опоздать на работу, к Элисон, которая уважала мой выбор.
Проснись.
Проснись.
Проснись, Джил
========== Глава 2 ==========
Мне снится сон беспокойный, тревожный, пугающий, где я вновь и вновь натыкаюсь на стены в поисках выхода из лабиринта, в который попала надеясь спастись от кого-то. Этот кто-то дышит мне в спину, прикасается к волосам, ласкает ветром, но, когда я оборачиваюсь, скрывается в темноте и, наслаждаясь моим страхом, прожигает меня хищным взглядом. Я даже различаю его силуэт, скрытый за туманной завесой, разделяющей нас. Все это так реально, что, кажется, я ощущаю запах его одеколона; чувствую его легкие прикосновения, когда он, играя со мной, дотрагивается до моих скул, губ, подбородка, а потом вновь ускользает, оставляя после себя лишь горький аромат и приятное покалывание. Мне страшно, настолько, что я срываюсь на крик и падаю в темноту, которая заставляет меня проснуться.
Я открываю глаза резко, до сих пор тяжело дыша и ощущая, как в груди гулко бухает сердце. Под пальцами холод гладкого шелка, и одеяло, которое я наспех накинула на себя, когда меня привели в мою комнату и позволили, наконец, отдохнуть, свалялось в ногах, совершенно не грея. Мне настолько неуютно и тревожно, что я с трудом возвращаюсь в действительность уж слишком красочен и осязаем был сон. Я даже прикасаюсь к своей щеке, словно пытаясь уловить, поймать, прочувствовать ощущения, оставшиеся после пробуждения. Я даже начинаю верить, что здесь кто-то был, есть, но, оглядевшись вокруг, лишь грустно улыбаюсь моя паранойя переходит все границы, и с тех пор, как один из слуг проводил меня до спальни, здесь совершенно ничего не изменилось. Разве только за окном, которое я попросила не зашторивать, разлились агатово-черные сумерки, означающие то, что я проспала весь день.
Наверное, сейчас моя мама места себе не находит от переживаний, наверное, она злится и ругается, но вместе с тем чувствуя и некое облегчение, потому что наша маленькая Айрин получила шанс выкарабкаться. Наверное, я больше никогда ее не увижу, судя по тому, что Аруш говорил о средней продолжительности жизни.
При мысли об этом горло скручивает спазмом, и, чтобы хоть как-то отвлечься, я начинаю рассматривать совершенно чужую и незнакомую комнату, которая заменит мне старую, по сравнению с этой маленькую и блеклую, но зато уютную и теплую. Да, в ней не было дорогой отделки, продуманного дизайна и новой мебели, но, по крайней мере, в ней я не чувствовала себя настолько маленькой и жалкой. Здесь же, среди сдержанной роскоши, высоких окон, красивых предметов интерьера я словно теряюсь, вмерзая в утонченное шелковое белье и не зная, что делать дальше.