Он одарил Страйкера холодным взглядом, говорящим «тупица».
В основном, они делают это ради забавы.
Страйкер искренне почувствовал жалость к созданию, которому постоянно приходится испытывать абсолютные муки. Было в нем нечто, казавшееся хорошо знакомым, но до сих пор Страйкер не мог определить, что.
Как долго они тебя здесь держат?
Джаред устало вздохнул.
Медея идет.
Едва слова сорвались с его губ, как дверь открылась, показывая ее. Одетая в красную блузку и джинсы, она была великолепна. Ни один отец не мог бы просить о более совершенном ребенке.
Возможно, более любящем, но не более прекрасном.
Ее взгляд метнулся к Джареду, и на мгновение в нем вспыхнула симпатия, но быстро скрылась за стеной стоицизма. Взгляд Джареда при этом был злым и дерзким.
Она обратила свое внимание на Страйкера.
Я сожалею о твоем нынешнем положении.
Джаред усмехнулся.
Да, у нее полная корзина симпатии. Один взгляд на меня расскажет вам точно, насколько она глубока.
Заткнись.
На нижней половине его лица появился кожаный намордник. Джаред зарычал, пытаясь резким движением освободиться от своих цепей или стянуть намордник, но тщетно. Его мышцы вздулись, пока он боролся со своими оковами.
Это действительно необходимо? спросил Страйкер у дочери.
Она проигнорировала крики Джареда и вопрос Страйкера.
Тебе следовало бы больше беспокоиться о своем собственном благополучии.
Почему? Ты собираешься убить меня?
Уверена, матера воспользуется первой же возможностью, которую получит.
Тогда почему я здесь?
Сложив руки на груди, она пожала плечами.
Любопытство. Я хочу понять, откуда взялись мои силы и как лучше направлять их. Я знаю, что получила их не от матери Она обладает сверхъестественными способностями, но не способна призвать вещи, которые могу призвать я.
Ее слова заинтриговали его. Какие именно силы есть у его дочери?
Какого рода вещи?
Меня. Он услышал голос Джареда в своей голове.
Медея повернулась к Джареду и метнула энергетический заряд в его грудь. Он зашипел от боли, когда черный круг стал тлеть и прожигать его плоть. Все его тело напряглось и натянулось.
Держись подальше от этого.
Страйкер скрипнул зубами, когда одинокая красная слеза боли скатилась по щеке Джареда. Как странно, что он плачет кровью. Страйкер никогда не слышал о подобном существе. Но независимо от того, чем он был, Джаред не заслуживал этого.
Страйкер
пристально посмотрел на дочь.
Ты знаешь, насколько я хладнокровен, но я всегда был против пыток. Или убей его, или освободи.
Она покачала головой.
Моя мать никогда не допустит этого.
Тогда оставь его.
Тебе действительно не плевать на пытки, да?
Да. Одно дело напасть в гневе, другое причинять боль просто так, ради удовольствия. Я солдат, а не трус.
Ты называешь меня трусихой?
Он оглянулся на Джареда, который часто и тяжело дышал, чтобы справиться с мучительной болью, причиняемой раной. Его грудь продолжала тлеть, так как энергетический заряд все еще прожигал его кожу.
Ты всегда должна давать противнику возможность бороться и победить. Пусть победит лучший. И если это не ты, тогда умри достойно.
Она выгнула бровь, прежде чем повернуться к другому заключенному.
Джаред? Он лжет мне?
Она подняла руку вверх, и кожаный намордник исчез.
Нет, сказал он, его голос был неестественным и слабым. Он живет по крайне своеобразному моральному кодексу.
Существо и его способности заинтриговали Страйкера.
Что он такое? Твой персональный детектор лжи?
Она одарила его дерзкой улыбкой.
Что-то вроде того.
Джаред презрительно усмехнулся.
Почему ты не скажешь ему правду? Я твой комнатный песик, которого держат на цепи, чтобы он не писал на пол.
Она вновь вскинула руку вверх, и его намордник вернулся, закрыв лицо.
Зачем ты толкаешь меня на это?
Джаред резко дернулся в оковах, прокричав нечто неразборчивое.
Его сила поражала. Страйкер даже заметил проблеск уважения к существу в глазах дочери.
Вы, парочка влюбленных, все время так сражаетесь? спросил ее Страйкер.
Она фыркнула.
Я вовсе не сражаюсь с ним. Он всего лишь инструмент, который я использую.
Каким образом?
Она не ответила.
Матера говорит, что я должна позволить ей убить тебя за то, что ты бросил нас.
Но?
Я хочу понять, как ты мог оставить женщину, которую любил, и ни разу не оглянуться назад или раскаяться в этом. Меня озадачивает такого рода эгоизм.
Страйкер застыл, ее обвинение обожгло до глубины души. Не раскаяться? Он сожалел о потере Зефиры каждый день своей жизни. Но он был воспитан с верой в то, что долг превыше любви.
Всегда.
Его отец потребовал развестись с Зефирой и жениться на жрице, чтобы воплотить судьбу, спланированную для него его отцом. И он так и сделал. Нет, дело было не только в этом. Зефира едва ли не выгнала его за дверь пинками, когда Аполлон высказал ей все, что думает о ней и ее низком происхождении.
«Дочь рыбака замужем за сыном бога? Вы лишились рассудков? Здесь полно шлюх, Страйкериус. Я спас тебя от жестокого убийства не для того, чтобы видеть, как ты женишься на этой особе и станешь плодить никчемных детишек с низким генетическим фондом».