с лёгкой угловатостью делало возраст почти неуловимым. И дело было не только в его «голосе с высоким уровнем продакшна». У него были неприлично густые тёмные волосы, небрежно спадавшие на лоб, словно он вынырнул прямиком со съёмок исторической драмы, где герои с британским акцентом целуются под дождём. Или же он сошёл со страниц последнего исторического любовного романа, который я прочла.
Когда он слегка улыбнулся, на правой щеке проступила ямочка.
Я начала я, потому что остатки здравого смысла всё-таки подсказывали: когда человек представляется, нужно что-то ответить. Вы эм
К этому моменту я уже изо всех сил орала на себя внутри: Прекрати!
Обычно я не пялилась на людей и уж точно не впадала в режим «сразу хочу» при виде симпатичного мужчины ну, не до такой степени, по крайней мере. Я ведь даже не была уверена, что хочу снимать эту квартиру, но точно не хотела, чтобы он выгнал меня с порога только потому, что я веду себя как полная идиотка.
Не имело значения, что Фредерик Дж. Фитцвильям обладал широкой, мускулистой фигурой, как у бывшего капитана футбольной команды, который до сих пор ходит в спортзал.
Не имело значения, что на нём был безупречно сшитый костюм-тройка: пиджак цвета угля и накрахмаленная белоснежная рубашка сидели на плечах так, будто были созданы именно под его фигуру, а брюки в тон облегали идеально.
Всё это не имело никакого значения, потому что передо мной стоял человек, у которого, возможно, я собиралась снять комнату. И только. Нужно было взять себя в руки. Я попыталась сосредоточиться на более эксцентричных деталях его наряда на кружевном голубом жабо, завязанном на шее, и блестящих лакированных туфлях с загнутыми носами, но это нисколько не помогло. Даже с такими странными аксессуарами он оставался самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела.
Я стояла, изо всех сил приказывая себе перестать пялиться, но взгляд отвести не могла. Фредерик просто смотрел на меня с лёгким недоумением. Я не понимала, чему он удивляется. Он же должен был знать, насколько он привлекателен, правда? Наверняка привык к подобным реакциям. Возможно, каждый раз, выходя из дома, он отбивается от влюблённых в него прохожих палкой.
Мисс Гринберг?
Он склонил голову набок, явно ожидая, что я соберусь с мыслями и скажу хоть что-то. Когда этого не произошло, он шагнул в коридор скорее всего, чтобы получше рассмотреть чудачку, что появилась у его двери.
Но взгляд его был устремлён вовсе не на меня. Он уставился на половичок у моих ног нелепую розовую «Добро пожаловать!» подстилку с щенком и котёнком. Выражение его лица изменилось: он посмотрел на коврик так, словно тот лично его оскорбил.
Реджинальд, пробормотал он сквозь зубы. Опустился на колени и схватил коврик обеими руками. И нет, я совершенно не пялилась в этот момент на его безупречную задницу. Думает, он такой остроумный, да?
Я ещё не успела спросить, кто такой этот Реджинальд и в чём, собственно, дело, как Фредерик снова повернулся ко мне. Видимо, я выглядела довольно растерянно, потому что его лицо смягчилось.
Вы в порядке, мисс Гринберг? в его глубоком баритоне слышалась искренняя тревога.
Я с трудом отвела взгляд от его идеального лица и опустила глаза на свои старые, разрисованные краской кеды с отслоившейся подошвой. Чёрт. Я была так взволнована, что даже не вспомнила, в чём пришла будто специально выбрала всё самое ужасное, что нашла в шкафу.
Всё нормально, соврала я, выпрямив спину. Просто да. Немного устала.
Ах, понимающе кивнул он. В таком случае, мисс Гринберг вы всё ещё хотите осмотреть квартиру сегодня, чтобы понять, подходит ли она вам? Или, возможно, предпочли бы перенести визит, учитывая вашу усталость и он замолчал, и взгляд его медленно скользнул по мне сверху вниз, задерживаясь на каждом пятне краски.
Я вспыхнула от смущения. Ладно, да я была одета, мягко говоря, не к месту. Но обязательно ли было так явно это подмечать?
В каком-то смысле я даже была ему благодарна. Возможно, он был самым красивым мужчиной из всех, кого я встречала, но снисходительное отношение к чужой внешности одна из моих главных аллергий. Его реакция помогла мне вырваться из этого глупого, затуманенного вожделением состояния и вернуться в реальность.
Я покачала головой:
Нет, всё в порядке. В конце концов, мне ведь нужно было где-то жить. Давайте посмотрим квартиру.
На его лице отразилось облегчение, хотя я и не понимала, почему. Учитывая, насколько невпечатлённой я ему, казалось, была.
Что ж, он слегка улыбнулся, проходите, мисс Гринберг.
Я видела фотографии, которые он прислал,
и думала, что готова к тому, что увижу внутри. Но оказалось снимки не передавали и половины.
Я ожидала, что будет роскошно. Так и было. Но вместе с тем странно.
Гостиная как и кухня с гостевой спальней на фотографиях будто застряла во времени. Не в каком-то конкретном веке, а сразу в нескольких. Большая часть мебели и светильников выглядела дорогой, но при этом была собрана в такой разношёрстный ансамбль, что у меня начала побаливать голова.
Десятки блестящих латунных бра создавали мягкий, атмосферный свет тот самый, что я видела только в старых фильмах или в домах с привидениями. И дело было не только в освещении сама комната утопала в темноте. Стены были выкрашены в глубокий шоколадно-коричневый цвет, который, как я смутно помнила с лекций по истории искусства, был в моде в викторианскую эпоху.