Начальник районной милиции только вздохнул, когда ему принесли рапорт о происшествии. Нарыв, о котором все знали, всё-таки прорвался. Судя по рапорту нервы у гражданина Зубенко, которые были итак не слишком тугие, не выдержали и он решился на мокруху. Все в станице знали, что эти два представителя криминального мира совершенно не ладили, постоянно подкидывали друг другу подлянки и, наконец, прорвало. Зубенко, хорошо заправившись алкоголем для храбрости, вооружился револьвером типа "Наган" и пошёл ночной порой выяснять отношения с гражданином Алексеевым. Ночь была очень тёмная, безлунная, погода очень неприятная, ветреная, срывался дождик, поэтому людей на улицах станицы не было. Все граждане мирно спали по домам, только разгорячённый алкоголем гражданин Зубенко, вооружённый короткостволом, пробирался козьими тропами к усадьбе гражданина Алексеева. Там он перелез через деревянный забор, подкараулил сначала гражданина Имшаеава, который проживал в усадьбе Алексеева. Начальник милиции знал, что этот Имшаев, мелкий уголовник, уже неоднократно сидевший из-за своей бестолковости, был пристяжью Алексеева, выполнял его некоторые поручения и фактически являлся телохранителем и подручным босса. Но не уберёгся. Видно в понедельник его мама родила в год обезьяны. Ушлый Зубенко смог подкрасться незаметно и оглушить его. Дальше из рапорта следовало, что Зубенко проник в дом и в упор расстрелял Алексеева и его подругу гражданку Селиванову. Расстрелял прямо в спальне. Так два трупа и нашли, в обнимку. Осознав содеянное, Зубенко втащил в дом ещё живого Имшаева и выстрелил в того. Избавлялся, так сказать, от свидетелей. Но с пьяных глаз немного промахнулся, пуля только прошла по рёбрам. Затем Зубенко проследовал к дому своей дамы сердца. Вот тут начинаются некоторые непонятки: он что, и по дороге бухал, да так, что когда ввалился в калитку означенной дамы, то просто завалился на землю и заснул, сжимая в руке револьвер. А тем временем в усадьбе Алексеева в себя пришёл Имшаев. Кое-как перевязавшись, чтобы не истечь кровью, он понял, что идти не сможет. Поэтому он, не будь дураком, добрался до своей охотничьей двустволки и начал палить в небо, призывая соседей. Через некоторое время соседи, разбуженные заполошной стрельбой, набрались храбрости и заглянули во двор усадьбы Алексеева, там они обнаружили окровавленного Имшаева. Соседи также сообщили о стрельбе
в управление милиции, благо оно было не далеко. Прибывшие сотрудники милиции оказали раненому первую помощь и обнаружили ещё два тела, уже без признаков жизни. На вопрос к Имшаеву, кто это сделал, тот, руководствуясь криминальными понятиями, не стал отвечать, только намекнул, что сами знаете кто. Оперативники намёк поняли. Они срочно посетили дом гражданина Зубенко, но того там не оказалось. Тогда решили пройти по всем адресам, где он мог находиться. Начали с адреса его любовницы. Вот там-то во дворе и обнаружили тело Зубенко вместе с орудием преступления. Причём тело Зубенко было совершенно невменяемым. Дальше уже дело техники. Криминалисты доказали, что пули, убившие Алексеева и Селиванову, и ранившие Имшаева были выпущены их этого револьвера. Дело было ясное как день. Опытного начальника милиции смущало только то, что пришедший в себя Зубенко категорически отказывался от содеянного. Он нёс какую-то ахинею, что это не он стрелял, а какой-то голос. Этот же мифический голос заставлял бедного и несчастного Зубенко пить водку, ага, которую он употребил в одно горло в количестве трёх или четырёх бутылок. Что касается пресловутого голоса, то его существование могут обосновать только опытные учёные в области паронормальных явлений. Милиция же не уполномочена ловить голоса. Хотя, подумал начальник милиции, вот бы было хорошо, если бы этот голос провёл свою разъяснительную работу и с другими криминальными элементами, что бы они друг друга-то и того..истребили бы немножко.
Ножи рассекали воздух и неизменно попадали в деревянную мишень. Это я за сараем кидал метательные ножи. Такое занятие успокаивало, настраивало на философский лад и прочищало мозги даже лучше, чем бег в полной выкладке по пересечённой местности. Что-то из дедова наследства я не учёл, и это меня беспокоило, прямо как положение в пресловутом Гондурасе. Сейчас я усиленно вспоминал и анализировал со всех сторон дедовы тексты. Пока много было непонятного. Вздохнув, я решил сегодня ночью заняться самогоноваренирем по новому рецепту. У меня уже сложился алгоритм этого мероприятия и, самое главное, я решил освоить новый рецепт. Теперь думал, какую присадку сегодня применю в своём зелье. Ленка, по известной причине, не могла бегать ко мне каждую ночь, а на экспроприацию экспроприаторов мне сегодня не ходить. Значит, решено. Сегодня ночью получу совершенно новый самогон. Вот только такого поэтического названия мне вовек не придумать, как давал своим изделиям дед. Ладно, у меня он будет называться не по цвету, а по вкусовым качествам. Со вкусом у меня всё нормально. Он у меня изумительный и утончённый, ага. Поэтому у меня напиток будет называться поэтически, как у китайцев или турок, например "Муравей, взбирающийся на дерево" или "Имам в обмороке". Как-то так.