Настроение улучшилось. Пелена горя чуть сползла. И наблюдая, как осенние листья разноцветными бабочками порхают в разреженном воздухе, оседают на шляпах прохожих и асфальте, я почувствовала, что потихоньку возвращаюсь к жизни. Правда, короткого воспоминания об Андрее и Ане хватило, чтобы опять начать жалеть себя, но оно было решительно утоплено в мыслях о будущей работе. По дороге домой я купила творожный тортик, решив, что назначение на новую должность стоит отметить.
Ноги словно по собственной воле направились к лестнице. Лифт, в последнее время казался воплощением чего-то зловещего. Наверное, так начинает развиваться клаустрофобия. Хотя возможно, что это явление временное, возникшее вследствие пережитого. В предбаннике топтался пожилой мужчина с кучерявыми сальными волосами в мятом пальто землистого цвета. Одной
рукой он сжимал деформированный от времени портфель, а другой держал большой платок, втайне явно мечтающий о хорошей стирке и отбеливании. При виде меня мужчина растянул рот в неприятной улыбке с неухоженными зубами. В желудке что-то ухнуло, как в преддверии неприятностей.
Пг-гостите, вы часом не Виолетта Степановна Яцек?
От протяжного резковатого грассирования меня скривило так, словно кто-то ногтем провел по школьной доске.
Да, это я.
Тогда я к вам, платок больше походящий на простынь промокнул лоб.
По какому делу? настороженно осведомилась я, невольно пятясь к двери Веры Сергеевны.
По поводу наследства вашей бабушки.
Наследства?
А! Наверное, это юрист. Ничего себе, а я ведь только завтра собиралась пойти к нотариусу. Приятно знать, что хоть кто-то работает быстро и качественно в отличие от милиции.
Да, наследства. Ой, пг-гостите. Павел Павлович Эдельман, юрист дома-интерната престарелых и инвалидов 34.
Дом престарелых Ничего не понимаю. Что вам нужно?
Карие глазки обежали расписанные граффити стены подъезда.
Тут не совсем подходящее место для столь сег-гьезного г-газговога
Э-э-э, ладно, пойдемте.
Мужчина сделал два шага к нашей с бабушкой квартире.
Нет, сюда, я открыла дверь к Вере Сергеевне, краем глаза заметив мелькнувшее недоумение на чуть хищноватом лице. Да, такой человек своего не упустит.
Вита, милая, в коридоре показалась хозяйка, но радость на ее лице быстро сменилась настороженным любопытством. Ты не одна?
Здг-гавствуйте, подобострастно заулыбался мужчина.
Это Павел Павлович, юрист, по поводу бабушкиного наследства.
Хозяйка так и впилась в лицо незваного гостя. Но его это совершенно не смутило. Похоже, он нередко сталкивался с враждебным отношением и привык оставаться невозмутимым в подобные моменты. Правда, грозный взгляд худосочной женщины, явственно говорящий, что в ботинках внутрь квартиры ходу нет, вынудил Павла Павловича разуться. Вот только, ударивший в нос «аромат» наверняка заставил Веру Сергеевну пожалеть о собственной настойчивости.
Соседка уклонилась от всяческих намеков гостя, вившихся вокруг чаепития, потребовав поскорее перейти к делу.
Итак, как я сказал г-ганее, я пг-гетставитель дома пг-гестагелых, Веру Сергеевну передернуло от сымпровизированного гостем натюрморта на кухонном столике, застланном красивой турецкой скатертью: грязный платок и видавший виды портфель. Вот документики.
Потертая справка с гербом и паспорт подтвердили сказанное.
Кхм, а зачем вы собственно пожаловали? одернула оглядывавшегося по сторонам Павла Павловича хозяйка, скривившаяся еще больше, когда натюрморт увеличил количество предметов: к портфелю и «простыне» присоединились замусоленные пухлые папки.
О, так я по делу, толстые пальцы с ногтями, нуждавшимися хотя бы в минимальном маникюре, принялись перебирать бумаги в зеленой пластиковой папке. Ага, вот оно!
От победоносного вида, излучаемого потным лицом, мне стало совсем неуютно. Интуиция теперь не просто скромно намекала, а отчаянно вопила о грядущих неприятностях. Я с волнением ждала, пока юрист озвучит, зачем пришел.
Итак, Виолетта Степановна, довожу до вашего сведения, что согласно этому документу, кваг-гтира, г-ганее пг-гинадлежавшая вашей бабушке, пег-геходит в собственность Дома-интег-гната пг-гестагелых и инвалидов 34.
Как?! одновременно ахнули мы с Верой Сергеевной.
Пожалуйста, пожалуйста, посмотг-гите.
Трясущимися руками я взяла предложенный лист. Надежда, что все это дурной сон, таяла с феноменальной быстротой.
Копия?
Дорогая, Виолетта Степановна, вы должны понимать, что таскаться с ог-гигиналом в наше вгемя кгайне небезопасно, заискивающая улыбка снова обнажила неухоженные зубы.
Когда мои глаза оторвались от изучения завещания, в душе не осталось и капли надежды. Я рассеянно посмотрела на визитера, потом наткнулась на сочувствующий вид Веры Сергеевны. Перевела взгляд на тортик, теперь казавшийся таким неуместным. Бабушка Как же так?
Но дата Этому завещанию уже пятнадцать лет. Может, есть другое?
Увег-гяю вас, оно единственное. Но если не вег-гите мне, то нотаг-гиус подтвег-гдит.
А с чего это вдруг Евдокия завещала свое жилье не внучке, а вашему дому? сорвала с языка вопрос соседка. Она прямо-таки излучала подозрение.