Она последовала за Джаском по мозаичному полу, мимо богато украшенного каменного камина справа от неё и того, что должно было быть стойкой администратора слева. Поднимаясь вместе с ним по лестнице, её внимание привлек непрозрачный стеклянный купол, венчавший потолок, пока обжигающие взгляды не стали невыносимыми.
Она оглянулась и увидела, что каждая пара пронзительных глаз наблюдает за ней. Даже ликаны, спускавшиеся по противоположной стороне лестницы, нахмурились от любопытства, когда они проходили мимо.
Она заправила свои стриженые волосы за ухо, потёрла большим пальцем под теперь, как она предположила, клоунскими глазами, прежде чем сердито посмотрела на них в ответ.
На что, чёрт возьми, они, пялятся? Можно подумать, что они никогда раньше не видели женщину.
Во-первых, ты со мной, во-вторых, ты выглядишь ужасно и, в-третьих, от тебя разит вампирами, заявил Джаск. Каждый в этом здании может учуять твой запах за тридцать метров.
Несмотря на то, что он оскорбил её, даже не взглянув в её сторону, она всё равно покраснела от смущения. Но она быстро напомнила себе, что не имеет значения, кто что о ней думает, и, меньше всего, что думает о ней Джаск или любой другой ликан.
Когда они достигли вершины, у неё возникло искушение повернуться и сделать театральный реверанс перед своей невольной аудиторией, но Джаск не дал ей на это времени, резко свернув налево через галерейную площадку.
Он открыл единственную дверь с этой стороны, и она вошла следом за ним. Её сердцебиение отдавалось в ушах, когда он закрыл за ними дверь.
Она сделала глубокий вдох, отводя от него взгляд только для того, чтобы осмотреть стены.
Если не считать группы из трёх кресел перед доминирующим окном справа от неё, в комнате пятнадцать на десять метров не было мебели. Даже окно было пустым, и ничего не сдерживало приглушённый свет раннего рассвета на обнажённых половицах.
Джаск скинул ботинки. Теперь его босые ноги ступали бесшумно, когда он направился к жаккардовой занавеске бутылочно-зелёного цвета впереди.
Он отодвинул её в сторону, открыв комнату примерно вдвое меньше предыдущей. Только в ней было гораздо уютнее.
Большой ковер с глубоким ворсом лежал у стены справа от неё, окружённый массой напольных подушек, валиков и пухового одеяла. Очевидно, слух о том, что ликаны не спят в кроватях, предпочитая устраиваться на полу, был правдой.
В стене впереди доминировало ещё одно окно на этот раз эркерное, с впечатляющим глубоким сиденьем у окна. Но опять же, там не было занавесок. Казалось, уединение не было проблемой для ликанов, по крайней мере, внутри стаи.
Они прошли мимо обшарпанных, отполированных до белого блеска встроенных шкафов, и Джаск подвел её к другой занавеске посередине стены слева от неё. Он повесил ткань на крючок и жестом пригласил её войти внутрь.
Она переступила порог ванной комнаты. Впереди стояла душевая кабина, достаточно большая для четверых, белые пластиковые занавески были отдёрнуты, но всё ещё закрывали боковые стороны слева и справа. Туалет был спрятан в верхнем левом углу комнаты. В правом верхнем углу находились два смежных створчатых окна. Длинный туалетный столик с утопленной раковиной занимал остальную часть стены справа от неё.
Она мельком увидела своё отражение в широком зеркале, висевшем над ним. Маленькая фигурка в свободной, непривлекательной чёрной одежде, со слишком бледной кожей для её растрёпанных, окрашенных в чёрный цвет волос.
Раздевайся до нижнего белья и принимай душ, сказал Джаск.
Её сердце пропустило удар. Она повернулась к нему лицом, когда он прислонился к дверному косяку.
Ты, должно быть, шутишь.
Он скрестил руки на груди, и напряжённая выпуклость, которую вызывала эта поза, напомнила ей о его силе.
Я хочу, чтобы боевая раскраска исчезла с твоего лица, чтобы я мог видеть, с чем на самом деле имею дело, и чтобы отвратительный вампирский запах исчез с твоей кожи, он мотнул головой в сторону кабинки. Сейчас же.
Она коротко выдохнула.
Пошел ты к чёрту, Джаск. Иди, найди какой-нибудь другой способ удовлетворить свои маленькие грешные удовольствия. Я ни для кого
не раздеваюсь.
Он молча выдержал её взгляд.
Она затаила дыхание.
Долю секунды спустя его грудь твёрдой стеной прижалась к её спине. Он потянул её на пол между своих ног. Он обвил её лодыжки своими, раздвигая их. Прижав её руки к груди, он расшнуровал один из её армейских ботинок до середины икры.
Я вежливо прошу один раз, но никогда дважды, сказал он, снимая ботинок и носок с одной ноги, прежде чем поменял руки и расшнуровал другой. Если ты хочешь продолжать быть воинственной маленькой мадам, прекрасно. Но ты должна знать, что я без колебаний отнесусь к тебе как к одной из них.
Он снял с неё второй ботинок и носок, а затем с лёгкостью поднял её на ноги.
Обхватив её рукой за талию, он отнес её в кабинку и включил душ. Он отпустил её только для того, чтобы стянуть с неё свитер и футболку через голову, отбросив их в сторону. Снова обхватив её руками за талию, он сохранил безупречную хватку, несмотря на её яростные брыкания, когда потянулся к низу её живота, чтобы расстегнуть её военные штаны.