Позади дома, как и рассказывал Том, росли многочисленные кусты, которые разрослись изза отсутствия должного ухода. Практически продираясь через буйную растительность, я добралась до задней двери дома.
Дернув за ржавую ручку, я убедилась, что она заперта.
Не повезло. И как теперь попасть внутрь? тихо саму себя спросила я.
Чертыхнувшись про себя, я прошла чуть дальше, обогнув невысокое крыльцо и став под одно из окон. Все так же безрезультатно окна были плотно закрыты, как и двери.
«Гдето же должна быть лазейка», активно работал мой мозг.
Внезапно я зацепилась взглядом за неприметное, зарешеченное тонкой сеткой, окно. Оно располагалось у самой земли, и было спрятано разросшейся зеленью. Мое внимание привлекла та самая, слегка отогнувшаяся, сетка.
«Очевидно, оно ведет в подвал дома», сделала вывод я.
Приблизившись, я раздвинула траву и вгляделась в небольшой проем. Стекло отсутствовало, и единственной преградой была сетка. Прикинув, я решила, что вполне могу с ней справиться дернуть за выступающий край или прорезать
ножом.
Эй, леди. Что вы здесь делаете? услышала я за своей спиной недовольный голос.
Я выругалась про себя и обернулась. Передо мной стоял полицейский. Одной рукой он держался за кобуру с пистолетом, готовый в случае необходимости применить оружие. Мне понадобилась секунда, чтобы сориентироваться и найтись с ответом.
Я журналист. Пишу статью о совершенном здесь преступлении, сказала я, одаривая офицера полиции неловкой улыбкой.
«Кажется, я разучилась мило и обольстительно улыбаться. А когда я вообще умела?» пришла грустная мысль.
Ваши документы, ничуть не смягчившись, продолжил он.
Это лишь подтвердило мою последнюю мысль. Я достала из сумочки свое удостоверение и пропуск на парковку в здании офиса. Полицейский внимательно посмотрел сначала на меня, а затем на документы. Немного расслабившись, он вернул их мне.
Это место преступления, и вам здесь не место. Все вопросы можно задать в участке, а еще лучше дождитесь официального заявления начальника полиции, сухо порекомендовал он мне.
Хорошо, офицер. Я просто решила взглянуть на дом так сказать, для полноты картины. Еще нужно было сделать снимок фасада для статьи.
Полицейский с сомнением посмотрел на меня. И тут я вспомнила, что камера осталась в машине.
«Да, хороша ты, Джейн. И чем это ты решила фотографировать?» отчитала мысленно я саму себя.
Оставалось надеяться на то, что полицейский не обратил внимания на такую деталь.
Мне повезло. Офицер все еще недовольно, но уже более расслаблено кивнул головой в сторону дороги.
Уезжайте отсюда. И побыстрее. Здесь не место для прогулок, даже для вашего брата журналиста.
Я поспешила последовать совету блюстителя порядка. Не стоило привлекать к себе внимание. Про себя я уже абсолютно точно знала, что буду делать дальше.
«Придет ночь, и я вернусь. Вопросы не должны оставаться без ответа».
Я вспомнила, как бармен в клубе «Жажда» год назад сказал, что на некоторые вопросы лучше не знать ответа. Но это было не про этот раз. Это вообще было не про меня.
Уже в машине, когда до дома оставалось пара кварталов, мой телефон разорвал тишину салона своим звонком. В трубке я услышала знакомый голос Джека.
Привет, немного смущаясь, сказал он.
Я его прекрасно понимала. Мне самой было не по себе. Прошлой ночью он поцеловал меня, а до этого сделал предложение. Я не готова была окончательно все изменить в своей жизни и впустить туда Джека. И пусть я оправдывала себя тем, что забочусь о его безопасности, истинные причины были мне отлично известны.
Это был Карлос. Я не хотела и не могла отпустить его насовсем. Пусть он и ушел, а вместе с ним и я, но гдето внутри меня он оставался жить независимо от моей воли, автономно, не требуя ничего взамен. И это вызывало у меня радость.
Тем не менее, я, вполне искренне обрадовавшись, ответила:
Привет.
Скоро. Совсем скоро настанет время принимать решение. Я это чувствовала. Голос Джека нарушил мои мысли:
А я уже думал, что ты не захочешь со мной говорить.
В словах сквозило отчаяние. Мне было неизвестно, как побороть чувства к Карлосу, но одно я знала наверняка Джек не заслужил такого отношения к себе. Эта мысль пришла ко мне не в первый раз. Я прекрасно понимала, что он любит меня искренне, преданно.
«А что могу ему дать я, кроме осколков разбитого сердца? Я не могу поступиться его чувствами», раз за разом спрашивала и корила я себя.
В этот момент я ругала себя за то, как веду себя с ним.
Что ты, Джек. Не говори глупости. Я всегда рада, когда слышу тебя.
Здесь я не лукавила. С Джеком ко мне приходило спокойствие и радость. Он смешил меня, придавал сил, и никогда не требовал больше, чем я могла ему дать. Очевидно, его устроили бы и осколки моего сердца. Он, наверняка бы, отчаянно пытался его склеить.
Я соскучился, Джейн, искренне признался он.
Мне нужно было чтото ответить. Нужно было, и я заставила себя сделать это:
Тогда приезжай.
Правда?
Голос агента ФБР мужественного, бесстрашного и сильного был подетски радостным, а мне стало стыдно. Я всеми силами пыталась заставить себя ответить Джеку тем же, но образ Карлоса неизменно возникал у меня в голове, разрушая любые попытки.