Как мы можем быть в аду, если мы не умерли?
Слабая улыбка коснулась его губ, когда он позволил своим рукам заскользить вниз по ее шее.
Теплая кожа, устойчивый пульс Едва осознавая, что он движется, Уриэль опустил голову, чтобы прикоснуться губами к местечку за ее ухом, уткнувшись носом в атласную мягкость ее кожи.
Аромат тигровых лилий, проскрежетал он. Я могу заверить тебя, что ты очень даже жива.
Ох. Она вздрогнула, аромат ее возбуждения появился в воздухе, в то время как Уриэль прокладывал дорожку из поцелуев к бьющемуся пульсу у основания ее шеи.
Что ты делаешь?
Я думаю, я должен проверить дважды, сказал он, наслаждаясь касаниями к ее коже.
Мы можем быть не слишком внимательными.
Я предупреждала тебя, вамп Катя вдохнула, ее руки поднимались к груди. Нет сомнения, она намеревалась оттолкнуть его, или, может быть, что-то даже хуже, но вместо этого ее пальцы раскрылись над его твердыми мышцами, жар ее прикосновения проникал через тонкий материал.
Уриэль, выдохнул он.
Что?
Меня зовут Уриэль.
Она вздрогнула.
Уриэль.
Глава 5
Даже с ее способностью смотреть на мир глазами Марики и Лейлы, а также, несмотря на редкие визиты Янны, она подверглась пыткам ее изоляцией. Она была человеком, который был воспитан любящими родителями, которые были всегда ласковы. Вдруг оказаться без комфорта своей семьи и любящего племени, было хуже смерти.
Она жаждала общения.
Это была единственная причина, по которой она опрокинула назад голову, поощряя его ищущие губы, и почему ее руки запутались в его густых кудрях. Поэтому, она выгнулась ближе к его растущей обещанием эрекции.
Пресвятая Матерь. Безжалостное желание прошло молнией сквозь нее, запоздало вырывая ее из самообмана.
Просто комфорт не заставляет женское сердце биться с таким диким волнением или сжимать ее желудок в предвкушении.
Это похоть.
Дикая, отчаянная, звериная похоть.
Стоп. Ее руки вернулись к груди, но на этот раз она не позволяла себе отвлекаться точеными мышцами и холодной силой.
Уриэль, ты в своем уме?
С низким стоном он поднял голову, его глаза были темные от голода, который отозвался эхом глубоко внутри нее.
Должно быть, пробормотал он, заплетающимся языком, опуская руки с оскорбительной быстротой.
Других оправданий быть не может.
Отказываясь признать муки потери, Катя сделала шаг назад, вздрогнув от острой боли от жара у ее ног. Проклятая лава.
Ты сказал что-то насчет того, чтобы вытащить нас отсюда, сказала она сухо.
Сказал.
Она подняла брови.
И?
Он скривился.
И это то, что человек
говорит, чтобы успокоить истеричную женщину.
Я не истерила.
Ты плакала.
С поникшими плечами она отказывалась признать ее кратковременный момент уязвимости. Если Марика и научила ее чему-то, то это, что малейший намек на слабость может быть использован против нее.
Итак ты говоришь, что не имеешь никакого понятия о том, как нам выбраться отсюда?
Его челюсть напряглась, как будто он обиделся на ее обвинение.
Может быть, если бы ты предупредила свою дочь, что каждый, кого пошлют спасти тебя будет выслан в ад, я, возможно, подготовился бы должным образом.
Скорее всего, ты бы не пришел вообще.
Это не было так, как если бы у меня был выбор.
Ката вздрогнула от его правдивых слов.
Хорошо, это не было долбаной последней каплей этого самого ужасного дня?
Она уже почувствовала, что Уриэль не был первым в очереди, чтобы сыграть роль ее рыцаря в сияющих доспехах, но она и не подозревала, что он этого на самом деле не желал.
Тебя заставили?
Он проигнорировал ее вопрос, вытаскивая огромный меч.
Мы не можем стоять здесь в надежде, что портал откроется.
Он начал прокладывать свой путь через лужи лавы и острых как бритва скал.
Идем.
Она колебалась только мгновение, прежде чем последовать за ним по узкой тропинке.
Ты не ответил на мой вопрос. Ты был вынужден спасать меня или нет? сквозь зубы проговорила она.
Он продолжал идти вперед.
Это имеет значение?
Имеет ли?
Черт да.
Почему?
Она понятия не имела.
Все, что она знала наверняка это больно знать, что она, не более чем нежелательная обязанность, отягощающая вампира.
Я
Что? подсказал он.
Я не знала, что моя душа привязана к Марике, и узнала непосредственно перед тем как мы встретились, объяснила она, по какой-то причине, она хотела, чтобы он знал, что она не преднамеренно завела его в ловушку.
Он что-то слишком тихо пробормотал, что она не смогла услышать, ведя их через щель. Он был вынужден согнуться почти вдвое, когда они протиснулись сквозь отверстие и вошли
В пещеру, которая полностью соответствовала пещере, из которой они только что вышли.
Катя скривилась, не потрудившись указать на то, что скорее всего есть вероятность, что спасения не было из этого ужасного места. Зачем беспокоиться?
Та же мысль должно быть мелькнула и у Уриэля.
Не то, чтобы он удосужился поделиться, о чем думает. Он уделял ей внимание не больше, чем бродячей собаке.
Раздражающая задница.
В молчании они пересекли пещеру, почти достигнув отверстия в задней части скалы, когда Уриэль резко повернулся, его глаза, что-то искали в тени.