Если я найду, что предложить тебе взамен? спросила Роми, возможно резче, чем стоило и чем имела право.
Таль усмехнулась.
У тебя теперь ничего нет, что могло бы меня заинтересовать. Кроме него, небрежным кивком указала на Адана, застывшего, словно изваяние. Повелительным жестом остановила, когда он собрался вмешаться. Ты просила объяснить. Передумала?
Роми вскинула брови, улыбнулась.
Мы, видимо, друг друга не поняли. Я сюда не по своей воле пришла, и вопрос мой касался именно этого.
Не знаю, как наши мужчины, но я прекрасно поняла, хотя вопрос ты так и не озвучила.
Таль подкинула на ладони искрящийся сгусток энергии, самодовольно улыбнулась. Фиолетовый шарик пролетел несколько метров, за считанные доли секунды преодолевая расстояние до Сферы, с характерным хлопком встретился со сверкающей гладкой поверхностью и эффектно разлетелся разноцветными искрами.
Объясняю, что здесь только что произошло. Всё дело в том, что Адан страшный собственник, как ни в чём не бывало продолжила Таль. А поскольку вместо того, чтобы изучать новые возможности, он три месяца последовательно и методично глушил способности доа, то контролировать определенные желания так и не научился. О некоторых даже не подозревает, она обернулась к Адану, подмигнула. Мы умеем притягивать других к себе. Практически любого из любой точки и любого мира, пока он открыт, Таль повернулась обратно к Роми. Считай, тебе сказочно повезло. Ади очень вовремя тебя приревновал.
Пока она говорила, настроение Роми менялось. Сначала хотелось сбежать, чтобы не слушать. Потом ударить, после вырвать язык, свернуть шею. Таль великолепно умела вызывать к себе раздражение. Но когда она замолчала, Роми смогла выдавить чуть слышно, чувствуя, как холодеют пальцы, и боясь сделать хоть что-нибудь, чтобы получить ответ самостоятельно:
Что ты имеешь в виду?
Я только что искала Ллэра и не смогла найти Тмиор, Таль смотрела на неё в упор. Кажется, то, чего вы, атради, так опасались, случилось. Очень надеюсь, что Ллэр не застрял там.
Она ещё не закончила говорить, а Роми уже пыталась нащупать Пути. Таль не смогла? Эта самоуверенная выскочка не показатель. Кто она такая, чтобы делать подобные заявления? Новосозданная доа из бывших врагов?
Надпространство охотно развернулось, пляж обрёл иную чёткость. Вода застыла, мелкий прибой перестал шелестеть. Песок под ногами превратился в твёрдый, потрескавшийся грунт. Туннели, тонкие, едва осязаемые проколы сотни, десятки дорог уводили прочь, в полном, лёгком доступе. Роми прикасалась к ним, тянулась, ощущала ответное, приглашающее покалывание только выбери и иди.
И только Пути на Тмиор упирались в невидимую преграду. Роми попыталась понять, где находятся те, с кем несколько минут назад она разговаривала, кого пыталась убедить в том, что пришло время выбираться из раковины бессмертия, и снова натыкалась на ватную, пружинящую стенку. Они были там, атради чувствовала их и не могла прикоснуться к сознаниям, достучаться, разорвать пространство.
Кружилась голова. Леденели пальцы рук и ног. Становилось тяжело дышать. Реальность теряла смысл, оставляя лишь одну мысль: не успели?!
себя снова девчонкой. Вечность побери упрямую мать, решившую за Роми её судьбу, а потом бросившую расхлёбывать. Для Роми действительно ничего не закончилось, и опыт прожитой вечности сходил на «нет», затмеваемый растерянностью.
Она легонько стиснула ладонь Алэя. Ощутив ответное пожатие, невесело улыбнулась, чувствуя, как растворяется злость и появляется усталость. Захотелось точно так же сбежать, обо всём забыть или хотя бы, как Адан, упасть на песок. А потом уткнуться носом в колени и разреветься, как ребёнок.
Тмиора больше нет, тихо сказала она. Или очень скоро не станет. Как когда-то не стало мира тайко. Был бы здесь сейчас Ллэр, он бы цинично пошутил, что одной проблемой меньше.
Иногда ты о нём думаешь хуже, чем я, чуть слышно усмехнулся Алэй.
Но с ним всё в порядке?
Он не на Тмиоре. В этом я уверен.
Роми кивнула. Большего он и не мог знать.
Она выпустила руку Алэя, приблизилась к Адану, неспеша опустилась на песок в стороне. Хотела что-то спросить, но вместо этого сказала:
Привет и почему-то почувствовала себя ужасно.
Он не ответил. Она помолчала.
Ты тоже считаешь, что мы должны были умереть от чувства вины в качестве расплаты за самоуверенность?
На этот раз Адан ответил, хотя не сразу.
Я считаю, что я идиот, потому что он осёкся. Поднял голову, встретился с Роми глазами. Взгляд изменился. Вместо тотальной растерянности лёд отчуждения, словно за долю секунды между ними появилась невидимая, но очень прочная стена. Не та, что превращала их в смертельных врагов, но та, что не позволяла оставаться друзьями. Адан выпрямился, горько усмехнулся. Нет, я не считаю, что ты должна была умереть. На твоём месте я бы не торопился прыгать в пекло, а постарался выжить. Ты сделала выбор. Это не делает тебя лучше в моих глазах. И хуже тоже. Ты такая, какая есть. И ты не виновата.
Я такая, какая есть, повторила она, оглянулась на Алэя.
Тот не спешил подходить к ним, но не отворачивался. Роми не рассказывала ему о том, что почти произошло с Аданом. Не потому, что хотела скрыть или сожалела. Просто так вышло. А теперь она никак не могла понять, насколько это имело значение для неё, и будет для Алэя. Снова глянула на Адана, всё-таки сказала: