Всё это и многое другое она успела рассмотреть вчера, пока проявляла несвойственные ей чудеса выдержки, дожидаясь, когда Ллэру надоест возиться с бесючей девчонкой.
Конечно, когда он решил выполнить просьбу «морской свинки» и «вернуть её в клетку», Роми и не подумала оставить их в покое и свалить восвояси. Она могла бы отправиться на поиски Адана. Вместо этого Роми упрямо последовала за Ллэром, пусть это означало наблюдать, как он любезничает с Мирой, организовывает той полноценный ужин из трёх блюд, укладывает спать. Девчонка бурчала в ответ что-то благодарное, и Роми подумала, что не так уж та хочет, чтобы её оставили в покое и вернули к прошлой жизни. Разве будет там место настоящему чуду и исполнению любой прихоти?
Миру хотелось размазать тонким слоем по стенке. С самого первого мгновения. Даже, когда она полагала, что их знакомство продлится ровно столько, сколько необходимо, чтобы стереть девчонке память и отправить домой. Задолго до того, как на сцене появился Ллэр и дал Роми более-менее очевидный повод злиться.
И чем дальше, тем сильнее Мира раздражала её. Последующей истерикой, претензиями, заискивающим тоном с Аданом. Тем, что Ллэр опекает, уговаривает, успокаивает, нянчится с ней, как с маленькой, беспомощной и беззащитной, коей она вовсе не является. Тем, что Мира даже не пытается соображать и упростить всем задачу по выяснению, какого чёрта происходит и кому она мешала настолько, что её пытались убить, не особо заботясь о возможных свидетелях. В общем всем, и это было глупо, но справиться с собой Роми не могла, поэтому вместо того, чтобы найти подход к девчонке, продолжала её провоцировать. А та в долгу не оставалась.
Ллэр эти выбрыки игнорировал и на берегу моря, и позже, в замке, чем только добавлял масла в огонь. В оба огня. В конце концов, Роми не выдержала, ушла от греха подальше на террасу. Потом вернулась в соседнюю комнату. Ждать.
Она видела, что Ллэр не всё понимает, что у него масса вопросов. Кто-то пытался, и довольно успешно, переиграть его. Перехитрить. Кто, зачем? Кому-то мешают его затеи? По-настоящему мешают? Значит, он затеял что-то грандиозное или натолкнулся на что-то
стоящее. Роми хотела быть частью этого.
Утром она была готова признать, как нелогично, чтобы не сказать по-идиотски, вела себя накануне. Вряд ли поможет, если предложит теперь Мире: «Давай начнем всё с начала мы же не враги». Или: «Смирись, я никуда не денусь». Точно не станет лучше, но по крайней мере можно попытаться поговорить с Ллэром.
Всё её поведение было такой несусветной глупостью, таким ребячеством, что Роми даже не стала искать вразумительное объяснение. В итоге просидела в эркере на диване, листая книги и перебирая записи. Раз за разом прокручивала в голове предстоящий разговор, продумывала вопросы, перебирала события дня, репетировала реплики, а потом просто пыталась вспомнить, когда последний раз общалась с Ллэром или хотя бы находилась в одной комнате. Разговор обещал быть долгим. Или наоборот. Но при любом раскладе тяжёлым, который рано или поздно скатится во взаимные обвинения.
Вспоминать лучший способ заснуть, особенно, когда организм отключается от непривычной усталости. Может, и хорошо, что она вырубилась в совершенно не приспособленном для сна месте: переспав со своими вопросами и размышлениями, на свежую голову Роми поняла давить на Ллэра и требовать ответов уже не хочется. Хотелось, чтобы разговор действительно стал разговором. Чтобы Ллэр рассказал об Адане. О доа.
Это название одновременно ни о чём не говорило и заставляло внутренне вздрагивать. Но не только из-за того, чему она уже была свидетелем. В ней словно оживали древние инстинкты, о которых Роми не знала или забыла, как забыла тот день, когда появилась на свет, как не помнила, где. Будто просыпалась генетическая память и говорила: держись от доа подальше. И в то же время толкала глубже в трясину. Что-то не давало остановиться, вычеркнуть случившееся из памяти словно это тоже было частью давней программы, заложенной в ней.
Не раз за вчерашний безумный день Роми ловила себя на ощущении, что окажись на её месте любой другой атради, давно лишившийся любопытства, он бы тоже не смог остаться в стороне. Какая-то тайна, связанная с доа, не даст ему забыть. И что Ллэр всё это понимает, гонит её, но в то же время готов принять, готов ответить. Главное, подобрать правильные слова, чего Роми уже много лет не удавалось.
Тайна. Страх. Опасения Такие неожиданные эмоции и чувства, которые не получалось игнорировать. Роми не находила объективных причин вмешиваться в дела Ллэра, и, вероятно, он был прав, говоря, что она лишь бестолково отвлекает, но если бы судьбе не было угодно её участие, карусель бы не завертелась именно в её, Роми, дежурство в Плеши. А значит, теперь она часть дела.
Роми закрыла глаза. Хотелось нырнуть обратно в сон, ненадолго убежать от бешеного поиска ответов. В этот момент она напомнила себе Миру. Девчонка тоже кричала, что хочет, чтобы ничего такого с ней не происходило. Чтобы всё было, как раньше. И вряд ли по-настоящему хотела.