Это твой дом? нарушила затянувшуюся паузу Мира, щурясь от солнца и кивая на каменную громадину за спиной Ллэра. Пить хочется.
Дом не мой. Дом моей семьи, но попить в нём нам Ллэр осекся, глубоко вдохнул, как-то нервно, будто дышать ему стало непросто. И ещё раз. Зажмурился и одновременно сжал левую руку в кулак. Какого
Мира настороженно вглядывалась в его лицо. Не похоже, что притворяется. Только этого не хватало. Задохнется сейчас, и что делать? Она мысленно прикинула, как быстро добежит до замка и обратно. Не успеет. Там, конечно, «обрадуются» и обвинят опять её. В итоге будет почти, как если бы осталась на лужайке на Актарионе, а не шлялась по другим мирам.
Не волнуйся, я не подыхаю, Ллэр снова ответил на невысказанные мысли, значит, снова влез к ней в голову. Пока ещё нет. Он схватил её за запястье, резко притянул к себе: Попить будет позже.
Мира едва успела заметить, что на его руках странным узором начали проступать вены. Странным потому что сосуды будто засветились, словно кровь в жилах текла искрящаяся, зелёная. Потом вновь на мгновение наступила темнота, а после солнечный день уступил место дождливой ночи.
Твою мать! Ллэр выпустил Миру, бросился куда-то.
Она шагнула следом, почувствовала, что проваливается и уже приготовилась падать, терять сознание, ничего не видеть или, наоборот, снова поджариваться на жутком солнцепёке ко всему, чем занималась в последние полчаса, и даже хуже. Но на удивление ничего не случилось. Почти ничего только ноги сами собой поехали вперёд, а Мира потеряла равновесие и грохнулась на спину, утопая в чём-то мокром, вязком и ужасно холодном.
Какого!.. она задержала дыхание, прислушалась.
Сбоку донеслось неразборчивое бормотание и подозрительное потрескивание. Мира вскочила, оглядываясь. Замечательно, лучше не бывает. «Что-то» оказалось жидкой грязью в неглубокой яме посреди бескрайнего поля, куда её угораздило свалиться. Над головой чёрное небо в зеленоватых разводах, чуть дальше Ллэр возился с девушкой. То ли пытался привести в чувство, то ли хотел убедиться, что она мертва.
Мира снова огляделась, убеждаясь, что кроме них на поле ни души. Попыталась стереть вонючую жижу с одежды, но не тут-то было. Брюки покрылись ровненьким липким слоем, от которого уже не избавиться, босоножек не видно, потому что ноги увязли по щиколотки, а как она сейчас выглядит со стороны, лучше не представлять.
Бормоча ругательства, Мира стянула перепачканную футболку, отыскала чистый кусочек и кое-как вытерла им руки и лицо. Надевать её обратно безумие.
Она без сожаления швырнула одежду на землю, зябко поежилась. В одном лифчике и мокрых штанах долго не протянет, лучше уж обратно на солнышко. Осторожно, чтобы не поскользнуться, Мира направилась к Ллэру. Может, он и оживлять умеет? Хорошо бы, если так. В крайнем случае, если она околеет, вернёт её в какой-нибудь дерьмовый мир обратно.
Ллэр продолжал возиться с мёртвой: левой рукой сжимал её запястье, словно щупал пульс, а правой Его правая рука лежала на лбу той самой рыжей девицы из бара.
Резкий порыв холодного ветра вынудил Миру проглотить ругательство.
Это же
В следующий миг Ллэр, не поднимаясь с земли, обернулся, в странном жесте вскинул левую руку к Мире, будто хотел дотянуться до её горла. Виски кольнула острая боль и отпустила.
Она такое уже видела! В баре за миг до того, как тот парень адвокат Адан, кажется, исчез.
Чёрт, ты же не местная, Ллэр снова повернулся к рыжей девице, подхватил её на руки.
Имя крутилось на языке. Роми, вспомнила Мира. Точно. Ромиль. Ромиль Эна как-то там непроизносимо дальше.
Возьмись за меня, если не хочешь помереть в этом проклятом месте, сухо бросил Ллэр.
У тебя просто редкий дар убеждения, огрызнулась она, но всё же послушно ухватилась за его предплечье. Умирать в грязи от холода совсем не хотелось.
И снова наступила кромешная тьма. Мира её скорее почувствовала, чем увидела. Через мгновение они стояли вовсе не на поляне под палящим оранжевым солнцем, но Мира почему-то не сомневалась они перенеслись в тот же самый мир, только сразу в гигантский замок, который она уже видела. Дом семьи, как назвал его Ллэр. Неужели наглая рыжая его родственница?
Едва в глазах прояснилось, Мира отпустила Ллэра, и он молча зашагал прочь, оставляя на светло-сером ковре грязные следы. Мира опешила. Захотелось отстать, потеряться в широченных каменных коридорах. Пусть Ллэр побеспокоится. Но что-то подсказывало не станет. Ни искать её, ни, тем более, беспокоиться. А в таком виде, как у неё, чревато, если найдёт кто-то другой. Нет уж! На сегодня приключений хватает. Судьбу она испытает как-нибудь в другой раз.
С вынужденной покорностью пришлось броситься вдогонку. Пусть разберётся с этой своей Ромиль, кем бы она ему ни приходилась, а потом придётся или возвращать домой, или показывать, где и что в этом лабиринте делать.
Коридор казался бесконечным и однообразным. Серо-зелёные каменные стены, серый однотонный мягкий ковёр, полностью скрывающий пол, в тон стенам светло-фисташковые тяжёлые шторы. Света, что пробивался сквозь них, едва хватало, чтобы угадать: за ними скрываются гигантские окна. Белые капли бра, плафоны плоских люстр из какого-то прозрачного камня под самым потолком. Ряд двустворчатых дверей через каждые метров тридцать. Как можно ориентироваться, где чья комната, когда двери абсолютно одинаковые, Мира не представляла.